– Не хочешь ли чаю с дороги? – неожиданно предложил сын.
Она молча кивнула.
Через несколько минут, прихлебывая ароматный чай, она снова спросила:
– Так зачем все-таки я тебе нужна?
– Странный вопрос, – удивился Стас. – Неужели не понятно, зачем мать нужна сыну?!
– Странно то, что за пять лет я не получила от тебя ни одного письма, – раздраженно ответила Татьяна, – и вдруг ни с того ни с сего ты присылаешь какого-то парня и усиленно зовешь назад. Вот это в высшей степени непонятно. Так разъясни, пожалуйста!
– А ты разве не хотела увидеть меня?
– Конечно, хотела, но меня возмущала твоя черствость. Ведь я тебе писала. Прислала телеграмму, когда умер мой муж. Знал бы ты, как мне было тяжело, не на кого опереться, некому поддержать в горе.
– Извини, конечно, – Стас опустил глаза, – полностью признаю свою вину и готов искупить ее любым возможным способом. Я, собственно, для этого и вызвал тебя. Знаешь, я долго думал и решил предложить тебе жить со мной.
– Да неужели? – Татьяна удивленно округлила глаза. – Где же ты раньше был?
– Лучше поздно, чем никогда. Что было, то прошло. Оставайся здесь. Живу, как видишь, я неплохо. А не приехал в тот раз потому, что, уж ты извини, недолюбливал твоего мужа, этого милиционера, как там его. А, Тарасов! Ведь это не без его помощи меня тогда в психушку упекли.
– Неправда. Он ни при чем.
– Мне виднее. Впрочем, все быльем поросло. Так остаешься?
– Довольно неожиданно. Ведь у меня работа, квартира.
– Работа и квартира найдутся и тут. Ты же сама говорила: не на кого опереться. Вот я и предлагаю тебе опору и сыновнюю любовь.
Последняя фраза прозвучала довольно фальшиво.
Стас, видимо, и сам понял это, потому что поспешил перевести разговор в другую плоскость. Он оживленно стал рассказывать матери о своем саде, повел ее по дому.
– Неужели ты один содержишь такую махину? – изумилась Татьяна размерам и отделке комнат.
– Помогают… – неопределенно заметил Стас, – свет не без добрых людей.
– Мне нужно подумать, – в заключение сказала Татьяна, – а пока я хотела бы отдохнуть с дороги.