Татьяна вздрогнула и с ужасом посмотрела на сына.

– Потом, как водится, он проводил тебя, – не унимался Стас, – а дальше… А дальше все было, как в твоих любимых душещипательных романах. Соблазненная и покинутая! Светлые слезы печали, потом малютка-сын. Гнев праведного отца… А ведь человек, который стал моим отцом, был тоже из наших. Он оказался специально избран. Ты понимаешь! Избран! Чтобы ты зачала от него ребенка, то есть меня. А все охи и вздохи многократно отрепетированы, и нежные слова, кстати, тоже.

Татьяна покачнулась.

– Секте нужен был преемник взамен стареющего главы. Вот я и появился! Все так просто, даже смешно. – Стас делано захохотал.

Татьяна сидела, как неживая.

– Может быть, ты не веришь? – глумливо поинтересовался Стас. – Так я могу привести еще подробности. Весьма, кстати, пикантные.

В этот миг Володя снова резко и зло дернул струны гитары.

– Что это ты, паренек, инструмент насилуешь, – зло поинтересовался хозяин, – или, может быть, наша семейная беседа тебя коробит? Нервничаешь? Желаешь уйти? Нет уж, сиди и слушай. Так что, мамочка, – снова повернулся Стас к Татьяне, – тебе придется свыкнуться с мыслью, что ты не какая-нибудь там обычная гражданка, ты Мать. Именно такая роль была тебе уготована. Или ты думаешь, что не смогла выйти замуж только по своей нерешительности или из-за отсутствия к тебе интереса со стороны мужского пола? Нет! Интерес был, и замуж хотелось, да почему-то никак не получалось. А не получалось потому, что согласно древним обычаям ты должна находиться при сыне до самого его совершеннолетия, то есть до тринадцати лет. А потом ты была милостиво отпущена и вышла замуж за своего тупоголового милиционера. На его, кстати, несчастье. Обычно смертный долго не выдерживает рядом с такими, как ты. Поэтому счастье продолжалось недолго. Помер твой Николай Капитонович. И туда ему и дорога. Вот ты на меня пеняешь, мол, не приехал на похороны, хотя посылала телеграммы. Да с чего бы я к нему поехал? Кто он вообще такой?! Холуй и хам! – Стас перевел дух и замолчал.

Татьяна тоже молчала, не в силах вымолвить ни слова, наконец тяжело вздохнула и поднялась с кресла.

– Ты куда? – невинным тоном поинтересовался Стас.

Она, ничего не ответив, шагнула к порогу дома.

– Куда ты? – повелительно произнес он.

Она, не отвечая, так же молча продолжала свой путь.

– Стой! – приказал Стас.

Она не слушала.

Тогда молодой человек поднял руки над головой и направил ладони в сторону матери.

Татьяна остановилась и повернулась к сыну. Глаза ее, как показалось Володе, засветились в полумраке. Она тоже подняла правую руку и протянула ее по направлению к Стасу. Словно невидимая борьба завязалась между ними. Стас тяжело задышал и подобрался, точно кот, готовящийся к прыжку. Володя чувствовал, как поток тяжелой злобной силы исходит от него. Татьяна стояла неподвижно, все так же держа руку перед собой, и внезапно Володя уловил слабый запах горелого. Он завертел головой, не понимая, что горит, и внезапно увидел: дымилось камышовое кресло, на котором сидел Стас. Слабые струйки дыма поднимались от его спинки. Через мгновение огненные червячки заползали по сухой древесине, и наконец кресло вспыхнуло, словно факел.