Позади раздался шорох, и он обернулся. В нескольких шагах стояла Татьяна. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, потом мать усмехнулась и спросила:

– Что ты делаешь здесь, сынок?

Стас некоторое время раздумывал, что бы такое ей ответить, но, не найдя ничего подходящего, односложно буркнул:

– Сижу.

– И много ли высидел?

– Ну чего ты ко мне привязалась?

– Ты никак топиться надумал?

Стас вздрогнул: она почти угадала его мысли.

– Ну давай, давай, попробуй, – подзадоривала Татьяна, – а я посмотрю. Никогда не видела, как топятся.

– Да что ты такое говоришь? Ведь я же твой ребенок! Сын!!!

– Вот ты когда вспомнил о сыновних чувствах! Поздновато. Раньше нужно было думать. Но тогда я тебе была нужна для другого. Да, впрочем, раньше ты и не мой был. Старик крепко сидел в тебе, вернее, его черный разум. А теперь ты снова обычный парнишка. Так что топиться не советую. Отправляйся домой, в свою обычную однокомнатную квартирку. Приведи ее в порядок, вымой, вытряхни пыль, а завтра двигай на работу. И довольно магии и волшебства.

– А ты?

– Что я?

– Ты что будешь делать?

– Я? – Татьяна на мгновение задумалась, а потом насмешливо посмотрела на сына. – Займу твое место. Ты верно вчера сказал, что я спала, словно куколка бабочки. А теперь я расправила крылья. Я теперь всему здесь хозяйка!

– Но ведь Лиходеевка перестала существовать, а с ней и колдовская сила!

– Твоя сила, а не моя. Моя-то как раз при мне.

– Не верю!

– Не веришь? Смотри!

Внезапно налетевший порыв ветра низко пригнул осоку и камыши. По густой и мутной, словно прокисшие щи, воде болота прошла рябь, тут же превратившаяся в волну. Ветер мгновенно усилился и достиг силы ураганного. Он, казалось, пытался столкнуть Стаса в болото.