– Я даже и не знаю…

– Нет, брат, раз уж я в тебе, то теперь все мое. А тебе маленький закуток на чердаке, в котором ты будешь пребывать, пока мне не захочется с тобой пообщаться.

– Обман! – заверещал Толик. – Вы обдурили меня самым паскудным образом! Обещали деньги, власть…

– Дурачок. А я разве отказываюсь. Денег куры не клюют, а власти вообще море. И город этот, и окрестности, и все, что под землей, недра, значится, – мое! Я здесь властелин и повелитель. Только время от времени меняю тела. Теперь вот в твоем побуду малость. Только… Не знаю, как сказать. Ну, да ладно. Осталась заключительная часть обряда. Эта девушка… Бланка. Я должен ею овладеть. Непременно овладеть. Иначе все наши манипуляции пойдут насмарку. Но овладеть безо всякого насилия, так сказать, по обоюдному согласию. Для этого ты, собственно, и нужен. Вы неплохо знакомы. И годков вам поровну. А это облегчает взаимопонимание. Одно дело я – почтенный Мафусаил, другое ты – молодой юноша. – Толик услышал старческое хихиканье, которое шло как бы ниоткуда. – Поухаживать за ней придется. Разные обещания подавать. Ну, сам понимаешь…

– Она на меня и не смотрит, – заметил Толик.

– Это поправимо. Просто ты молод, неопытен. Не умеешь найти подход к девушке. А ведь тебе она нравится, правда?

– Типа того.

– Вот и будем добиваться ее.

– Хм. Добиваться!.. Добиваться будешь ты, мерзкий тип, а я… ждать, когда ты снизойдешь до меня.

– Именно что снизойду. Ты нашел подходящее слово. Отдыхай пока. Тебя покличут.

Бланка находилась в жилище старика уже третий день, но до сих пор пребывала в каком-то мутном отупении. Девушке все время казалось, что перед ней тяжелое липкое сновидение, в котором она запуталась, точно муха в паутине. Даже само место, где она пребывала. Дом как будто обычный, постройки времен развитого социализма, а сама квартира просто-таки необъятна. По анфиладе комнат можно бродить целый день, каждый раз попадая в иную. И вид у этих комнат абсолютно разный, точно над убранством их трудился какой-то сумасшедший дизайнер. Много совсем пустых, но и пустые отличаются друг от друга. Например, одна совершенно белая от пола до потолка, стерильная и наполнена каким-то мерцающим светом, хотя окон в ней нет, и пахнет в ней ландышем, а другая грязная, закопченная, с непонятными надписями и корявыми, часто непристойными рисунками на стенах. И вонь стоит, как в заброшенном подвале, в котором к тому же спрятан разлагающийся труп.

Но большинство помещений выглядело более или менее обычно, если бы по убранству сочеталось друг с другом.