— И?

— И хотелось бы услышать его показания. — Тон констебля ясно говорил, что она никуда не уйдет, пока не проведет гарантированное время наедине с очень привлекательным актером. Элсон подтекст услышал, попытался запротестовать, но в итоге только пожал плечами.

ЧБ подозвал актера:

— Мистер Николас, не могли бы вы помочь констеблю Денверс и ее напарнику? — Он взглянул молодому человеку в глазах, ясно давая понять, что тому придется пустить в ход свою знаменитость, чтобы поскорее выпроводить их из здания.

— Тони…

— С ним все будет в порядке.

— Питер?

— Я с ним поговорю и объясню, что вы оказываете услугу мне. — Ничто так не защищало, как второе предложение. Мистер Николас отлично знал, кому оказывает услугу, а режиссер без сомнения слышал весь разговор.

Актер одарил сияющей улыбкой женщину-констебля, и она ощутимо растаяла. ЧБ еще раз кивнул уже не заметившим это офицерам и пошел на площадку. Там режиссер смотрел, как Арра помогает Тони Фостеру встать на ноги. Полиция больше не была его заботой. Женщина сконцентрирует все внимание на актере, а мужчина на том, чтобы она ляпнула какую-нибудь глупость. После того, как мистер Николас обратит свое неслабое обаяние на констебля Элсон, они уйдут. Может, и не убежденные, что получили все, что хотели, но хотя бы успокоенные тем, что их опасения приняли всерьез.

Мистер Николас был гораздо лучшим актером, чем многие считали.

Ему суждено большее, чем захудалый сериальчик, в котором он играл в тени человека, наполовину менее талантливого.

К счастью, контракт с ЧБ Продакшнз связал Ли Николаса так, что Дэниэл Уэбстер[16] не смог бы его вытащить.

— Арра, почему бы тебе не отвести мистера Фостера в свою мастерскую? Ему лучше передохнуть там внизу.

Он сохранял на лице спокойное выражение, хотя женщина прищурилась.

— Спасибо, ЧБ. Так и сделаю.

— Питер.

Режиссер вздрогнул, переводя взгляд с продюсера и пары, медленно уходящей с площадки, на ЧБ.

— Полагаю, всем пора снова приступить к работе.

— Конечно. — Главный знал, что тут происходит. Питер видел, что у него это на лице написано. А еще он видел, что объяснения не дождется. Ну и ладно. Режиссеру просто хотелось, чтобы все перестало идти наперекосяк, и он смог наконец доснять эту серию.

— В конец концов, это не первый раз, когда кому-то стало плохо в звуковом павильоне.