— Когда ангелы говорят, Элла, все слышат их по-разному. Нет смысла пытаться услышать ушами. Для слуха их шепот не имеет смысла. Слушай внутренним слухом. Сердцем.
— Но я не знаю, как!
— Для тебя, Элла, есть лишь один способ, и ты его всегда знала…
Она надолго задумалась об этом.
— Я хочу отдать тебе вот это… У меня больше ничего нет, но ведь считается, что это ты нам всё даешь, правда?
Сжимая медвежонка, внутри которого был кристалл Гунтарсона, она протянула ему руку. Он протянул свою, и когда взял игрушку, их пальцы на мгновение встретились.
— Те огни… Те три кружащихся огня… Это тоже были ангелы?
— Эти три огня присутствуют в каждой из твоих молитв, Элла. Подумай, какими словами завершается молитва?
— Я всегда говорю: «Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа»…
— Отец, Сын и Святой Дух. Три огня…
Элла еще долго глядела на склонившуюся над пламенем фигуру, пока сознание не покинуло ее. Она не помнила, в какой момент перестала его видеть, но через некоторое время от ее видения осталась только свеча и три огонька, вращавшиеся у ее основания.
Утром к ней пришел Питер. Он не заметил, что медвежонок исчез. Элла сказала ему:
— Я попытаюсь сделать все, о чём бы ты меня ни попросил. Но ты должен обещать, что мы поженимся сразу после моего дня рождения.
— Все что угодно?
— Все что угодно. В обмен на обещание.
— Хорошо, — проговорил Питер. — Я женюсь на тебе. Сразу после того, как ты меня воскресишь.
Глава 47
Глава 47