Но он никогда не был ей отцом.

— Кем я была? — спросила она его взглядом. — Жертвоприношением?

Теперь его губы тоже шевельнулись:

— Прости.

Кейт стало страшно.

— Не уходи, — прошептала она, но она знала, что он должен.

Он никогда полностью не принадлежал к этому миру.

Он дотронулся до ее лица.

— Ты в моих глазах, — сказал он.

И дотронулся до ее век, так что ей пришлось их прикрыть, и она почувствовала, что он изменился и исчез. Когда она открыла глаза, перед ней стоял настоятель и так же печально на нее смотрел.

— Кто же я — Кит или Кейт? — спросила она дрожащим голосом.

— Да, — ответил настоятель.

Она пристально смотрела на него. Столько воспоминаний нахлынуло на нее из двух разных жизней. Но тут снова заговорил настоятель:

— Ты послала меня в путешествие, помнишь? Чтобы я исправил совершенное мною зло. Но я захватил тебя с собой как мою дочь Кейт. Для тебя не было места в той жизни.

«Кто же протащил нас сквозь чревоточину во времени?» — сказал ей тогда Дух.

И все сложилось в уме Кейт: ритуал в склепе, который она прервала, тоннель из света, ее пропавший отец. Она покачала головой, ровным счетом ничего не понимая.

— Но — как? — спросила она. — Как же тебе удалось взять меня с собой?

Настоятель вздохнул.

— Разве ты не помнишь, как я беседовал с тобой о времени? — напомнил он, и Кейт сразу же вспомнила, как отец протыкал иглой лист бумаги.

«Если точка А — настоящий момент, — сказал он, — а точка Б — какой-то момент четыреста лет тому назад, то точка А фактически ближе к точке Б, нежели к любому моменту раньше или позже… — и он проткнул иглой бумагу, соединяя складки. — Но что же соединяет эти точки? — продолжил он. — Какая-то сила, энергия или мощность, способная сгибать свет и время…»