ГЛАВА 10
ГЛАВА 10
Стояла жара, и народу в собор пришло маловато. Савонарола был раздражен. Впрочем, его проповедь довела-таки до истерики трех богобоязненных прихожанок, и от сердца у него отлегло.
Он задержался в Санта-Мария дель Фьоре, чтобы поговорить с приором и успокоить чиновников, встревоженных победным маршем французов.
— Карл Французский — помазанник Божий, — объявил Джироламо собравшейся подле него группе люден. — Его нечего опасаться, он никому не желает зла.
Его порадовало, что приор в этот раз выглядел скромно и что в одеждах служащих Синьории преобладал темный цвет. Даже башмаки на ногах присутствующих были простыми, добротными, без всяких там замысловатых отворотов и рубчиков — и это особенно умиляло аббата. Пожалуй, подумал Савонарола, их можно и похвалить.
— Мне по душе ваш сегодняшний вид, свидетельствующий о том, что ваши помыслы устремлены к благочестию, а честолюбие и тщеславие забывают дорогу к вашим сердцам.
Услышав такое из уст грозного Савонаролы, кое-кто из чиновников позволил себе улыбнуться, чем тут же навлек на себя его гнев.
— Но некоторые из вас, как видно, лукавят, полагая, что Господа нашего легко провести. Они не подозревают, что им не дано укрыть от ока всевидящего свои плутни. Поберегитесь же, грешники, смирите гордыню и умерьте, пока не поздно, свой нрав.
Градаццо Онданте, несмотря на неудовольствие, вновь засветившееся в глазах неистового аббата, решился задать волновавший его вопрос.
— Преподобный отец, все, что вы говорите, прекрасно, но хотелось бы знать, как флорентийцам следует отнестись к сопровождающим Карла французам? Занять ли нам выжидательную позицию или пригласить их к себе как гостей? Пусть сам Карл — помазанник Божий, но он ведет с собой армию! — Онданте обвел глазами присутствующих. Он видел, что все одуревают от жуткой жары, однако многие, заслышав его слова, встрепенулись.