— В детстве Мимси любила только красный цвет. Стены перекрасили по ее просьбе, — объяснила Морин, очевидно, увидев удивление в глазах Салли.

— Можно взглянуть на фотографию вашей дочери?

— К сожалению, фотографий нет. Еще будучи маленькой Мимси услышала где-то, что на снимках может навсегда остаться часть души человека, и стала разбивать любой попадавшийся на глаза фотоаппарат молотком.

Салли задумалась. Интересно, Мимси прихватила с собой молоток, сбежав из дома?!

— Портретов и рисунков тоже не осталось?

— Она считала, что любое изображение человека лишь крадет его душу и со временем уничтожает.

— По-моему, ваша дочь зациклена на проблемах души.

— Девочка очень религиозна.

— Посещала ли она какую-либо церковь? Такая информация может существенно облегчить поиски.

Морин пожала плечами. Привыкнув к полумраку помещения, Салли заметила, насколько расстроена клиентка. В красивых и когда-то блестевших газах запечатлелись грусть и безнадежность.

— Мимси всегда отрицала традиционную религию, воображала себя воплотившимся божеством Священного Овна и мечтала возродить одноименный Орден — оккультную организацию, в которой издавна состояли члены семьи.

— Почему вы не снимете табличку на доме, подобная реклама только вредит, вы не считаете?

— Мимси гордилась предком и запретила снимать табличку.

— А вы как относитесь к этому?

Морин не ответила.

Салли чувствовала, что перед ней человек с необычной судьбой. Создавалось впечатление, что от природы женщина была веселой и жизнерадостной, однако нечто, произошедшее в прошлом, навсегда лишило ее прежней любви к жизни, и теперь от былого человека осталась лишь тень. Не Лич ли причастен к изменениям в судьбе Морин?..

— Допускаете ли вы, что дочь могла поехать к отцу?

— У Мимси нет отца.

— Простите за столь личный вопрос, а вы знаете отца Мимси?

Впервые с момента встречи Морин улыбнулась. Лицо женщины необыкновенно преобразилось, и Сал поняла, что когда-то Морин блистала невероятной красотой.