УжасыДолина костейстр 314
Светлый фон
Мы с Норой жили в маленькой квартирке на Монти близ рынка Траяна. Времени на осмотр достопримечательностей было немного, да меня, признаться, на такие экскурсии не особо тянуло. Оно конечно, Рим несколько подавлял простую белую девчонку из захолустного округа Калуга, ведь самыми выдающимися памятниками архитектуры, виденными мною до тех пор, были здание суда округа (1911 г.) и отели Майами. По традиции к мессе ходили в Chiesa Nuova (Новую церковь), напротив палаццо. Говорят, в прежние времена сестры шли туда вереницей прямо из дворца, пара за парой, но нынче такое шествие бросалось бы в глаза. Разумеется, теперь я ничего не имела против посещения церкви, хотя это всякий раз пронзало меня насквозь. Евхаристия, как сказал бедный Роберт Лоуэлл, ощущается так же реально, как мокрые руки, впрочем, он тоже был чокнутым. Что же до собора Святого Петра, то он, всегда заполненный японскими туристами, осматривающими руины моей умирающей цивилизации, устрашает, подобно настоящему чертогу Короля Демонов.

Впрочем, нужно ли вам это знать? Я твердо решила уложить свою несчастную историю в четыре тетради, ведь не пристало Эммилу брать на себя больше, чем все четверо евангелистов, и, кроме того, я сознаю, что представляю опасность для вас и для других. Конечно, быть официально признанной сумасшедшей совсем неплохое испытание, а потому я постараюсь больше не отвлекаться на путевые впечатления.

Впрочем, нужно ли вам это знать? Я твердо решила уложить свою несчастную историю в четыре тетради, ведь не пристало Эммилу брать на себя больше, чем все четверо евангелистов, и, кроме того, я сознаю, что представляю опасность для вас и для других. Конечно, быть официально признанной сумасшедшей совсем неплохое испытание, а потому я постараюсь больше не отвлекаться на путевые впечатления.

Вечера мы проводили в ирландском салуне на виа Леония, попивая «гиннес», в то время как Нора растолковывала мне тонкости сложной политики Общества сестер милосердия Крови Христовой.

Вечера мы проводили в ирландском салуне на виа Леония, попивая «гиннес», в то время как Нора растолковывала мне тонкости сложной политики Общества сестер милосердия Крови Христовой.

«Власть развращает», – цитировала она старого доброго лорда Эктона, указывая на то, что он говорил Церкви и Папе.

«Власть развращает», – цитировала она старого доброго лорда Эктона, указывая на то, что он говорил Церкви и Папе.

– Так вот, дорогая, – говорила Нора, – деньги – это власть, и они развратили общество. Ты представить себе не можешь, какая уйма у нас деньжищ, мы живем на проценты от процентов. Некоторые из нас поговаривают так: а почему, собственно говоря, мы посылаем наших беззащитных девушек в земли невежественных язычников, которые их отстреливают и насилуют? Не лучше ли поделиться деньжатами с нужными людьми: кого надо – подкупить, где надо – нанять маленькую частную армию, и таким образом дать сестрам возможность лучше трудиться на Господней ниве и помогать большему количеству людей? И знаешь, как высказывается по этому поводу наша генеральная, черт бы ее побрал, приоресса Муча? Она напоминает о тамплиерах и госпитальерах, которые из лучших побуждений, чтобы оберегать недужных и бедных паломников в Святой земле от опасностей, взялись за оружие, забывая, что в результате они лишились Святой земли и добились того, что по сию пору само имя Христово ненавистно тамошним жителям. Сами же тамплиеры за их алчность были преданы огню. Но большинство сестер не понимают этого, особенно сестер из третьего мира, у них другое отношение и к деньгам, и к служению, и к войне. Дело в том, что им пришлось столкнуться совсем не с такими войнами, с какими привыкло иметь дело общество в Европе. Там, откуда они родом, речь идет не о противоборстве государств и регулярных армий, с позициями, тылами, фронтами и командными структурами. Там хозяйничают самые настоящие банды вооруженных до зубов грабителей, и они говорят, что будь у нас свой отряд надежных парней с винтовками, то, может быть, бедная сестра Анджела не приняла бы мученическую смерть. Что же в этом плохого?