К примеру, однажды после чтения коллекта{134} доктор сказал следующее:
— Нам не возбраняется, исполнившись смиренного упования, возносить молитвы о дожде, равно и о других стихийных проявлениях. Ибо у римских историков мы читаем, что авгуры умели силой обрядов и заклинаний вызывать грозы; успешно производил гром и молнию царь Порсенна, а Луций Пизон — автор, которого Плиний именует весьма почтенным, — утверждал, что подобную же операцию еще раньше неоднократно проделывал царь Нума Помпилий; если все это верно, то и христианской общине дозволено надеяться на нечто подобное.
И так далее. В данном случае пастор предостерег тех прихожан, кто готов был усмотреть во внезапной кончине проявление гнева Божия.
— Напротив, древние видели в том благодать. Плиний называет внезапную смерть величайшим счастьем в жизни. Не больше ли оснований для такого утверждения у нас? Множество достойнейших римлян, как вам известно, покинули этот мир именно внезапно. Квинт Эмилий Лепид, выходя из своего дома, ушиб большой палец ноги о порог и испустил дух; Гней Бабий Памфил, джентльмен в преторском звании, умер, когда задавал мальчику вопрос, который час; Авл Манлий Торкват, консуляр, скончался за обедом, поглощая ватрушку; Луций Тусций Валла, врач, подавился вином с медом, Аппий Сауфей — яйцом; Корнелий Галл, претор, и Тит Гатерий{135}, всадник, — оба умерли, когда целовали руки своим женам. И я бы мог добавить еще немало имен, по всей видимости, так же хорошо вам знакомых.
Джентльмены из свиты поднимали брови, офицеры Королевской ирландской артиллерии, изучившие священника вдоль и поперек, весело перемигивались, прикрываясь треуголками, а его превосходительство изволил многократно подносить к носу надушенный платок и кашлять. Мастер{136} Дики Стерк, степенный мальчуган, который наблюдал его превосходительство сбоку, заметил вслух, что лорд-наместник смеется в церкви, и получил от ужаснувшейся няни должный нагоняй — за клевету на высокопоставленное лицо.
Затем добрый доктор объявил пастве, что кровь убитого вопиет к Небесам и не останется неотмщенной — каковым сознанием и следует себя утешать. Он напомнил внушающие трепет слрва святого Августина: «Ноги Господа из шерсти, зато длани из железа», и изложил историю Мемприция, сына Мадана, четвертого короля Англии{137} (в ту пору ее именовали Британией, по Бруту); названный Мемприций убил своего брата Манлия и, заметьте, через двадцать лет был пожран дикими зверями; засим последовал рассказ о некоем Бессе, взятый у Плутарха: Бесса, убившего своего отца, разоблачили ласточки; нечистая совесть внушила ему, что эти птички щебечут друг другу: «Бесс убил своего отца»; преступник тут же выдал себя, сознался в своем неслыханном злодеянии и был заслуженно осужден на смерть.