Проигрыш был невелик — в общей сложности около пяти шиллингов, а, кроме того, маленькому Паддоку везло не так уж часто.

— Если хотите, капитан Клафф, я дам вам шанс отыграться, — сказал О'Флаэрти, который был достаточно трезв. — Ставлю гинею один к одному, что Стерк не протянет до завтрашних девяти утра, и два к одному, что он умрет до девяти вечера.

— Благодарю… нет, сэр… при нем два доктора, и голова пополам… Вы очень любезны, лейтенант, но я предпочел бы не такое безнадежное пари, — ответил Клафф.

Их легкомыслие не одобрил, судя по всему, Дейнджерфилд, который наблюдал за партией, грея спину у огня; он покачал головой и собирался уже изречь один из тех вежливых, но резких укоров, которые своей холодной, трудноуловимой иронией устрашали наиболее робких из числа завсегдатаев клубной комнаты. Однако Дейнджерфилд промолчал, только слегка передернул плечами. Минутой позже майор О'Нейл и Артур Слоу заметили, что Дейнджерфилд бесшумно занял позицию у них за спиной и вместе с ними принялся безмятежно наблюдать за экипажем и свитой дублинского доктора. Дейнджерфилд стоял в тени, и в серебряных очках, неподвижно выглядывавших из-за спин майора и мистера Слоу, мелко дрожали два огонька — от освещенного окошка спальни и от красного пламени факела, который держал лакей.

— Печальные дела, джентльмены. — Голос Дейнджерфилда звучал сурово и приглушенно. — Семеро детей и вдова. Но он жив еще: не знаю, как Тул, а уж дублинский доктор не будет тратить свое драгоценное время на покойника. Слов нет, как мне жаль беднягу и его жену… Что станется с нею и с беспомощными сиротами?

Слоу в знак согласия что-то скорбно пробурчал, майор ответил печальным взглядом и выпустил в ночной воздух тоненькую струйку дыма, и она, как призрак вздоха, поплыла к мерцающему окошку Стерка. Все трое замолкли. Казалось, им нечего больше сказать и в их представлении драма, героем которой был «славный Барни» (как называла его миссис Стерк), закончилась, а сцену скрыл темный занавес.

Глава LV ДОКТОР ТУЛ ПРИ ПОЛНОМ ПАРАДЕ ГРЕЕТ СПИНУ У КАМЕЛЬКА В КЛУБНОЙ КОМНАТЕ И ПРОСВЕЩАЕТ ПУБЛИКУ

Глава LV

ДОКТОР ТУЛ ПРИ ПОЛНОМ ПАРАДЕ ГРЕЕТ СПИНУ У КАМЕЛЬКА В КЛУБНОЙ КОМНАТЕ И ПРОСВЕЩАЕТ ПУБЛИКУ

Вскоре двери дома Стерков широко распахнулись и, освещенная сзади свечой, а спереди факелом, в проеме возникла фигура прославленного дублинского медика; быстро спустившись с крыльца, он исчез в карете, дверца резко захлопнулась. Затем в карету вскочил лакей и широко взмахнул факелом. На ступенях стояла служанка, прикрывая рукой неровно горевшую свечу.