— Но если даже предположить, мадам, что это так и есть, — его преподобие имел в виду поразительное утверждение собеседницы, будто она была обвенчана с Наттером, — не решитесь же вы прогнать бедную женщину на улицу без гроша в кармане, чтобы она пробавлялась подаянием?

— Ваша приятельница сверху, сэр, вознамерилась до конца своих дней изображать из себя важную даму, — промяукала М. М., скрывая за притворно кротким тоном злобу, — за мой счет и мне назло. Двадцать — или почти двадцать — долгих лет она жила с моим мужем, расточала мое имущество, а меня заставляла прозябать в бедности. Что досталось мне от нее за все эти годы? Ничего, даже такой вот сухой корки — ха-ха! — она не разрешила моему мужу послать мне ни строчки, ни шиллинга. Я думаю, она остается должна за свое содержание здесь, в принадлежащем мне доме и за счет моих средств, две тысячи фунтов, не меньше. Вот и прикиньте, сэр, и мой адвокат советует потребовать уплаты.

— Скорее предъявить ей счет, мэм, и вместе с тем высказать готовность, если она признает ваши права, пойти на разумные уступки, какие вам рекомендуют, — вмешался Грязный Дейви.

— Вот именно, — согласилась мадам Мэри. — Не нужны мне ее жалкие гроши. Тысячу фунтов пусть заплатит, а остаток я ей прощу — я согласна проявить умеренность, сэр. А если откажется, я отправлю ее в тюрьму, и пусть там гниет.

— Видите ли, сэр, — продолжал адвокат, — ваша клиентка, то есть ваша приятельница, фактически взяла на себя управление имуществом… Все деньги покойного джентльмена проходили, знаете ли, через ее руки… управление или распоряжение имуществом покойного Чарлза Наттера… И суд справедливости должен потребовать у нее отчета. Нам прекрасно известно, какие суммы проходили ежегодно через ее руки… если она сумеет доказать, что та или иная сумма израсходована честно, то мы не станем предъявлять претензии, но, так или иначе, баланс должен быть нам представлен.

— Баланс! — вскричал вконец разъяренный священнослужитель. — Еще немного таких разумных уступок, и ты у меня побалансируешь под ближайшим суком с петлей на шее.

— Ах так — вы мне угрожаете, сэр! — воскликнул хитрый законник.

— Вы врете как сивый мерин, сэр! Прошу прощения, мэм. Вам что, не известна разница между угрозой и предупреждением — вы, негодяй? — прогремел его преподобие.

— Вы пытаетесь толкнуть меня на нарушение спокойствия. Присутствующие это засвидетельствуют.

— Снова врешь, жирный боров. На что я тебя пытаюсь толкнуть, так это на сохранение спокойствия. Послушайте меня вы оба: леди, находящуюся наверху, хозяйку этого дома и вдову несчастного Чарлза Наттера — миссис Салли Наттер, говорю я — любят все в этом приходе. Стоит им прослышать, что произошло, и сюда сбегутся парни из Палмерзтауна, Каслнока и Чейплизода — это так же верно, как то, что вы противоправно завладели этим домом и имением; они вышвырнут вас обоих в реку или вздернут как пару обычных разбойников, какими вы, без сомнения… не являетесь, — добавил отец Роуч, внезапно вспомнив об уважении к закону.