— Не нужны ли халат и комнатные туфли?

— Нет, мэм, — буркнули снова.

Миссис Джукс присела еще раз и тихонько, мелкими бесшумными шажками удалилась на кухню. Дверь за ней захлопнулась с резким стуком.

Слуги мистера Дейнджерфилда трепетали перед хозяином. Он казался им существом почти что непостижимым. Убедившись, что обмануть его нечего и пытаться, они совершенно перестали лгать и хитрить. Пустословия Дейнджерфилд не терпел. Стоило кому-нибудь начать толочь воду в ступе, Дейнджерфилд сурово обрывал болтуна; если же изнутри его грызла серьезная забота, он превращался в сущего дьявола. И все же в целом к Дейнджерфилду слуги испытывали странную привязанность. Они гордились его богатством, его влиянием среди сильных мира сего. Воровство, обман, неповиновение в доме Дейнджерфилда заведомо исключались, однако обходился он со слугами вполне прилично, платил щедро, при надобности вникал в положение и, что ни говори, обеспечивал сносное существование.

Теперь мистер Дейнджерфилд помешал угли в камине и зажег свечи. Комната в этот вечер почему-то показалась ему меньшей, чем обыкновенно. Нервы у него были крепкие — ничто не могло вывести его из себя, хотя недавняя стычка с железной калиткой не прошла бесследно, да и внутреннее беспокойство давало о себе знать. Впрочем, это была простая зрительная иллюзия — но тем не менее стены как будто сошлись ближе, а потолок принизился, и это сковывало и угнетало Дейнджерфилда.

— Видать, я слегка разгорячился — ira puro breve,[76] — усмехнулся Дейнджерфилд.

Оказавшись в одиночестве, он стал успокаиваться. Выйдя в небольшую прихожую, он распахнул дверь настежь; стоя на ступеньке, он жадно вдыхал свежий воздух, приятно холодивший ему виски. И тут до слуха его донеслись глухие шаги двух путников, направлявшихся к деревне. На ходу они оживленно что-то обсуждали и, минуя владения Дейнджерфилда, упомянули, как ему почудилось, его имя, а затем имя Мервина. Полагаю, это был обман слуха, однако встревоженный Дейнджерфилд опрометью ринулся к калитке — до нее было рукой подать, — стараясь как можно бесшумнее ступать по мягкой траве. В тени большого дерева, в нескольких шагах от дороги, он застыл белым призраком. Собеседники двигались быстро, переговариваясь громко и многословно. Однако Дейнджерфилд не услышал более ничего из того, что его интересовало, хотя и не тронулся с места до тех пор, пока голоса путников не смолкли в отдалении.

Прохлада вечера остудила его разгоряченный лоб, и мистер Дейнджерфилд постоял еще немного на месте, дожидаясь новых шагов, однако никто ниоткуда не появился; слегка продрогнув, он вернулся в свое обиталище, захлопнул дверь холла и вновь ступил под сень малой гостиной Медного Замка.