Bref, находить подходящие тела не составляло большого труда. А когда их вторая жизнь кончалась — или лучше сказать, когда их настигала вторая смерть? — и срок годности истекал, о чем мы могли судить по их виду и запаху, поздно вечером потихоньку открывалась задняя дверь, и мертвецов тайком перевозили на «Гекату». Это можно было легко устроить, поскольку телеги круглосуточно сновали между складом и нашим домом. А потом покойники отправлялись на дно моря с соблюдением всех церемоний, какими сопровождается погребение на водах. При этом читались молитвы — отчасти языческие, отчасти из арсенала католической церкви. К тому моменту я успевала покинуть труп и взмыть ввысь, хотя мне очень хотелось подольше остаться в теле и почувствовать на себе действие ритуальных обрядов.

То, что оставалось от серебристой души, медленно сочилось из запеленатых в саван тел, когда они погружались в волны, по спирали поднималось к поверхности, там вскипало пузырьками и пеной, а затем рассеивалось, превращаясь в фиалковый запах, возносящийся ввысь, в страну вечного лета.

Поймите: я вселялась в эти тела не ради моей троицы. Они любили меня живой, знали во всей полноте, и их любовь пережила бы мою смерть. Им не требовался труп, куда я могла бы вселиться, ибо я жила в их сердцах.

Я вернулась с того берега ради Грании, а также ради моего собственного блага, ибо сердце не может обойтись без любви, недавно родившейся в нем, еще совсем юной. Ведь я провела с Гранией всего шесть месяцев до того, как сгорела и наконец поняла, что именно сделал со мной Бру.

Мы не могли никому рассказать о надвигавшемся урагане, потому что неизбежно возникал вопрос: а как мы о нем узнали? Так же неправильно было бы защитить Логово и пакгауз, а затем поскорее отплыть прочь: Грания не могла сказать точно, с какой стороны налетит ураган, и мы бы могли встретить его в море.

Поэтому мы решили остаться и сделать все, что в наших силах, чтобы отвести от себя подозрения. Я постоянно призывала мою троицу вести себя осторожнее, поскольку их юные сердца воспринимали рассказы о том, как ведьм жгли на кострах, в качестве преданий далекой древности. Для меня же они, увы, были вполне реальны. Поэтому именно я подала идею выходить в море просто так, для виду, чтобы намеренно не преуспеть в деле спасения чужих грузов. Я уверяла, что мы должны побеспокоиться о нашей безопасности и соблюдать меры предосторожности, хотя мои подопечные воспринимали такие уловки как вопиющую расточительность. Кроме того, я настаивала на том, что нашим кораблям нужно дать менее «говорящие» названия, поскольку неразумно использовать имена царицы подземного мира, повелительницы ночи и представительницы мира теней. Впрочем, эту битву, как и многие другие, я проиграла. Однако ураган приближался, я вновь призвала всех соблюдать особую осторожность, хоть и понимала, что в словах Лео и Грании было много правды.