- Ага, - рассеянно отозвалась она, не расслышав ни слова. Детектив пожал плечами и замолчал.

Хизер прильнула лицом к стеклу. Узкие пустые улицы и скошенные здания медленно плыли мимо. Было в них своеобразное разрушительное величие... или, вернее будет сказать, величественное разрушение? Какая-то своя прелесть, вызывающая пронзительную тоску в груди. Сквозь влажные капли тумана, казалось, проступала торжественная заунывная мелодия, волнами разносящаяся над безлюдным городом. В ней слышался далёкий звон колокола и голоса людей, растворённые в пучинах колыхающейся завесы, стирающей грани между реальностью и воображением.

Все эти улицы, мостовые и площади, пропахшие древесиной и годами, осыпавшимися пеплом. Здесь ничего не изменилось, отметила про себя Хизер. В этом безмолвном городе время не имело значения. Часы, отсчитывающие сутки в Большом мире и несущие его вперёд, безнадёжно теряли свою силу в Тихом Холме. Город был навечно погружён в свои беспокойные сны, и никто не имел права в них вмешиваться.

Хизер увидела у дороги указатель, прибитый к фонарному столбу. «Историческое общество Тихого Холма – 200 метров». Стрелка указывала влево.

Натан-авеню.

Название всплыло в памяти само собой, подобно тому, как всплывает воздушный пузырь на поверхность. Да, именно здесь, на Натан-авеню, располагалось Историческое общество, построенное на месте старой тюрьмы. Это была единственная дорога, ведущая в Южную Долину из Старого Города. Она

(Алесса)

редко бывала в Южной Долине, потому как отношения между двумя частями города были напряжёнными ещё со времён Гражданской войны. Свои школы, свои больницы, свои отели, свои достопримечательности...

«Сейчас появится поворот, - сказала себе Хизер, закрыв глаза. – И улица будет называться... называться... Кэррол-стрит». В честь Дженнифер Кэррол. В голове возник чёткий образ красивой женщины средних лет, закутанной в ярко-красное ниспадающее платье. С чего ей вспомнилась именно эта особа, Хизер не знала. И знать не хотела.

- Сейчас город заброшен, - Дуглас снова решился подать голос, - здесь считай что никто не живёт. Все переезжают, и никто толком не может объяснить, почему. Странно, да?

Хизер молча кивнула. Пусть переезжают. Свои обитатели для Тихого Холма всегда найдутся.

«Парк Розовой Воды». Большая табличка.

С первым порывом юго-западного ветра прибрежные волны бьются о причал, разбиваясь в мельчайшие брызги, которые блестят на солнце осколками радуги. На несколько мгновений озеро превращается в сказочный фейерверк, переливающийся ярчайшими оттенками, но потом гладкая зеленоватая поверхность выравнивается и вновь настаёт вековое спокойствие, отрицающее всё.