- Однажды, - с неохотой признался Дуглас. – Там пропали люди. Я искал их, но не нашёл.

Дорога уклонялась вниз. Картланд сбросил газ:

- Скажу тебе, это пропащий город. На моей работе слышишь много грязных слухов...

- Я родилась и выросла в Тихом Холме, - сказала Хизер. Детектив удивлённо покосился на неё:

- Извини, я не хотел тебя обидеть...

Хизер слабо улыбнулась:

- Ты и не обидел.

Несколько минут Картланд вслушивался в шум капель, стучащих по капоту, но потом любопытство одержало верх:

- А вообще, я думал, что ты выросла в Портленде...

Хизер не ответила. Казалось, она вообще не слышала его слова. Дуглас с тревогой посмотрел на бледное, осунувшееся лицо девушки, и спросил:

- Тебе плохо?

Всё в порядке, хотела сказать Хизер, но вместо этого почему-то честно призналась:

- Голова гудит. Самое плохое из чувств.

- Наверное, укачало, - детектив покорно взялся за ручку передачи, собираясь снизить скорость. Хизер отрицательно мотнула головой:

- Нет, дело не в этом. Я просто пытаюсь вспомнить моё детство.

Воспоминания были здесь, где-то совсем рядом, стоит только протянуть руку, но она не могла их поймать. Лишь усиливалась мерзкая головная боль, которая снова начала превращаться в полыхающую стихию. Перед глазами мелькали нечёткие образы и тут же исчезали, становясь рваными клочьями, которые уже невозможно восстановить. Распятие над детской кроватью, тень от колыхающихся штор... Разбросанные по полу игральные карты...

- Что-то ужасное случилось в Тихом Холме семнадцать лет назад, - пробормотала она. Дуглас внимательно слушал. – Женщина по имени Далия...

... эта сумасшедшая старуха! Хизер болезненно скривила губы, услышав разъяренный крик Винсента.