— Вооруженные люди забрали обоих — и слугу колдуна, и госпожу, — важно промолвил старик.

— А алхимик удрал, — добавил тоненький голосок. Сен-Жермен опознал его — он принадлежал евнуху, охранявшему покои Падмири.

— Он ведь с Запада, там все мужчины трусливы и вероломны.

— Он не мужчина, — возразил задиристый раб. — Один военный сказал, что он — порождение Шивы.

И снова молчание, теперь уже напряженное. Шива — владыка миров, повелитель как живых, так и мертвых, одним дыханием сокрушающий горы, всех восхищал и всех ужасал.

— Госпожа бы заметила это, — пробормотал старик, но остальные зашикали на него.

Сен-Жермен еще постоял у окна, но ничего толкового не услышал. Рабы перескакивали с темы на тему, их разговор походил на чириканье воробьев. Что же произошло, пока он ездил к Шола? В дом Падмири нагрянули вооруженные люди. Что за люди? Стражники Тамазрайши? Почитатели Кали? Или мстители, посланные султаном? Похоже, они никого не убили, но увели с собой Руджиеро. Зачем увели? Куда? Пришельцы хотели захватить и его самого. Почему? И куда подевалась Падмири? Неужели они осмелились арестовать родственницу княгини? Или решились на что-то похуже? Сен-Жермен задрожал. Еще вчера он забавлял ее песенками — греческими и франкскими, и она пыталась ему подпевать. Как мило звучал ее голос! Как весело они хохотали над ее постоянными ошибками в произношении незнакомых ей слов! И вот теперь все это разрушено. Падмири исчезла, а сам Сен-Жермен не знает, что думать и что предпринять. Ему вдруг отчаянно захотелось выдернуть хоть кого-нибудь из ветхой лачуги и трясти до тех пор, пока из него не посыплется правда, но это был бы провал. Рабы не хранят секретов. Что знали, они сказали, а своей идиотской выходкой он бы просто-напросто обнаружил себя. Приходилось признать, что рассчитывать ему особенно не на кого. Сен-Жермен мысленно выбранился, и это странным образом его подбодрило. Что бы ни произошло с Падмири и с Руджиеро, подумал он, успокаиваясь, бери ноги в руки и выясняй это сам.

Рабы продолжали болтать, но Сен-Жермен уже двигался к дому. С хищной грацией черной пантеры он перемахнул через смутно белеющую во тьме балюстраду и оказался на террасе, примыкающей к покоям Падмири. Из гостиной не доносилось ни звука, но дверь была приоткрыта. После секундного колебания Сен-Жермен взялся за ручку и потянул ее на себя. Дверь распахнулась, он впрыгнул в комнату и, чтобы обескуражить возможных противников, закружился волчком, постепенно перемещаясь к дальней стене.

В комнате не было никого, как не было никого и в прихожей. Безмолвие — безучастное, равнодушное — царило и в коридоре, и в спальне Падмири. Они — Сен-Жермен ощутил это кожей — ждали его не здесь. Кто они — определить было пока затруднительно, однако, где прячутся эти люди, он уже мог бы сказать. Лаборатория — вот где расставлены сети. Алхимик должен вернуться в лабораторию — именно к этому, и единственно к этому, выводу должна была привести тупая логика их размышлений. Они затаились там.