Мирно спящая рядом Матрёша заворочалась и приоткрыла глаза.

— Седой сказал, что «не стоит злить тех, кто пока сильнее вас. Вы задели тех, кого они продвигают. Они знают, что вас это не затронет. Это было предупреждение. Сохраняйте нейтралитет».

— Что?! — вскинулся Чёрный. Но девушка уже снова спала и ничего не ответила. Антон встал, вышел на кухню и поставил чайник, чтобы как-то унять колотившую его дрожь. Кошмар был на удивление реалистичным. Он подумал, что так, должно быть, и выглядят пророческие сны. Он выпил две кружки горячего чая, немного успокоился, уверил себя, что кошмарный сон — это всего только сон, но так и не смог заснуть до утра.

Поутру Матрёна уехала испытывать удачу на экзамене, а Антон взялся за разбор бумаг отца — это всё равно нужно было когда-нибудь сделать. Он не хотел заниматься этим при девушке — не был уверен в устойчивости своей психики. Теперь, когда он полностью освободил эмоции, он мог не удержать их в узде и не хотел бы испугать её нервным срывом. Лучше было заняться этим в одиночестве.

Он просмотрел документы, лежавшие в ящике тумбочки, что стояла возле кровати. Там были бумаги на дом, квитанции и счета за электроэнергию, планы участка — все необходимые для отношения с властями бумаги. Отец содержал их в порядке, даже за свет платил до последнего, пока мог ходить. Потом дошёл до нижнего отделения, занятого под завязку аккуратно перевязанными крест-накрест пачками тетрадей, папок и отдельных листков. Он разрезал одну из верёвочек, открыл первую попавшуюся тетрадь и замер, узнав почерк матери. Он понял, что он нашёл — её архив, который отец бережно сохранял, но так никогда и не попробовал разобрать.

В первой стопке были её дневники. Каждая запись имела дату, можно было бы легко рассортировать их по последовательности событий. Антон отложил тетради — мысль о том, чтобы прочесть личные дневники матери, доставляла ему психологический дискомфорт. Несмотря на её смерть, он чувствовал себя заглядывающим в замочную скважину чужой жизни.

Первая же тетрадка из второй стопки принесла неожиданное открытие — Антон увидел там те же символы, над расшифровкой которых он ломал голову в эти дни: гексаграммы, пентаграммы, треугольники. Он отложил тетрадь, решив, что вернётся к ней позже. В следующей папке были дипломы. Антон начал читать, кем и за что они выдавались, и у него глаза полезли на лоб.

Поначалу Светлана Дмитриевна не одобрила увлечение сына магией, но со временем её отношение изменилось. Она решила разобраться, что же такого нашёл в этом странном занятии её ребёнок, и увлеклась сама. К этому времени она уже вышла на пенсию, и у неё было достаточно времени на это необычное хобби. Сначала она расспрашивала Антона о началах оккультных знаний, он пытался что-то ей объяснять, только учитель из него выходил плохой, ему не удавалось изложить множество взаимосвязанных линий так, чтобы они составили единую картину знаний. Поэтому мать решила, что лучше будет двигаться медленно, но самостоятельно. Она взялась за книги. Сначала за классику западной школы, вечного Папюса, Агриппу, Леви, потом перешла к авторам нью-эйдж. Книги она покупала себе сама, иногда повторяя то, что уже было в библиотеке сына. Антон тогда удивлялся — почему она не могла просто у него попросить?