Он засел в библиотеке, положил перед собой «DE MAGIA LIBER» и уставился на неё, как будто ожидал объяснений. Потом открыл, пробежался по непонятным заголовкам глав. Здесь он итальянского не знал, давно когда-то продирался через тернии со словарём, но уже ничего не мог вспомнить. «Да, — вдруг пришла мысль, — на долю восемнадцатого столетия выпало одновременно издеваться и над христианами, и над магией и в то же время приходить в восторг от проповедей Жан-Жака и чудес Калиостро. Странное было время, очередной перелом». Он полистал страницы, пока не заметил выполненную мелким витиеватым почерком надпись на полях. Его почерк? Или отметился кто-то ещё, неизвестно, скольких хозяев сменила книга, прежде чем вернулась к нему. По коже пробежали мурашки. Чёрный смотрел на разворот страницы и, казалось, чувствовал зажатое в пальцах перо, как оно скользит по бумаге, изворачивается завитушкой. Да, это его комментарий, чувства вернулись. Знание пока что заставляло себя ожидать, содержания надписи он так и не вспомнил.

— Учишься? — Матрёша склонилась над книжкой и даже не подняла голову, когда в спальню вошёл Антон.

— Книжку читаю. — Она поспешно улыбнулась ему и снова уткнулась в книгу.

— А экзамены? — Антон решил поиграть в строгого куратора.

— Так последний остался! Это уже ерунда.

— Про что книга-то?

— Про Лоренцу и Калиостро.

— Ого! — Чёрный тут же оказался рядом. — Показывай!

Девушка сморщила носик и протянула ему современную разукрашенную книжонку с завлекательным заголовком: «Чаровница и Маг». Антон повертел томик, взглянул на фамилию автора, имя дамы не сказало ему ничего.

— И как тебе?

— Есть интересные моменты. А кое-где просто красиво сказано. Вот, смотри. — Она быстро перебирала страницы, пока не нашла нужное место. Отчеркнула ногтем абзац и отдала Антону.

«Граф Калиостро и его супруга Лоренца Феличиани, принявшая (как утверждают, по настоянию мужа) имя Серафина, почти два десятка лет шли — в буквальном смысле, ибо чета постоянно переезжала с места на место — по жизни вместе: куда он, туда и она», — прочёл он. Потом немного полистал сам.

«Калиостро превращал ртуть в серебро, а Лоренца помогала ему. Граф занимался исцелением, а графиня, одаривая пациентов улыбкой, помогала распределять лекарства. Калиостро стал главой основанной им масонской ложи Египетского обряда, Лоренца возглавила первую женскую ложу Египетского обряда. Калиостро поднялся к вершине славы, Серафина купалась в её лучах». Ну, да, так и было.

«Из Митавы граф и графиня Калиостро отправились в Санкт-Петербург. С какой целью? Трудно сказать, ибо Калиостро не имел привычки ясно выражать свои мысли, а Лоренцу-Серафину никто ни о чём не спрашивал». «На людях вела себя так, как следует вести образцовой жене при великом муже». «Так я и сказал вам, зачем мне туда нужно. Гадайте! Занятно у вас получается». Он вернул книгу, но Матрёша не спешила читать.