Матрёна вернулась из института бледная и притихшая. Антон только собрался поделиться с ней недавно достигнутым пониманием нового приложения геометрии и роли Давида, но взглянул на девушку и в первую очередь поинтересовался, что ещё случилось?

— Ты не слушал новости?

— Нет. — Он развёл руками и улыбнулся. — Не до того.

— Метро взорвали, — буднично сообщила Матрёша.

— Всё? — не поверил Чёрный.

— Две станции, «Лубянку» и «Парк культуры».

— Вот как. — Антон помрачнел. — Значит, они всё же это сделали.

— Они? Кто они? — не поняла Матрёна. — Террористы?

— Да какие террористы? Силы. Мне это показали во сне, оба взрыва. Первый ведь был на Лубянке? Да?

— Да… — Она повесила куртку на вешалку и теперь расстёгивала сапоги.

— После этого поезда ещё ходили. А после второго — перестали ходить.

— Да, всё так и было. Откуда ты знаешь?!

— Я же сказал, во сне видел.

— И никого не предупредил? А если бы я там взорвалась?

— Не взорвалась бы. Седой говорил, что нас не затронет.

— Ах, говорил?! А остальные — пусть взрываются?! Ну, вы и гады! — Она так экспрессивно размахивала только что снятым сапожком, что Антон невольно отклонился, как бы его не задело. — Animali puzzolente sporca!

— Да ты чего, Лоренца? Сама подумай, как бы я мог предупредить? Числа не знаю, ничего не знаю, приду и скажу — мне сон приснился? И куда меня сразу пошлют? Тут тебе не прежние времена!

— Извини. — Девушка одумалась. — Я просто перепсиховала. Конечно, ты не мог ничего изменить.

Антон не стал говорить ей, что мог бы, если бы не поругался с Аристой. Он не собирался сдаваться, а это был всего лишь ещё один эпизод войны.