— Мы ведь, правда, быстренько, ты не скучал? — Матрёша склонилась в седле, решив поцеловать Антона, но в последний момент отказалась от намерения — могла и упасть. Она же не занималась конным спортом.

— Не скучал! — со всей искренностью подтвердил он. Воистину так! Скучно ему не было.

— Принимай поводья, — ухмыльнулся Седой.

Антон взял повод белой лошади и встал рядом с ней.

— Ну, теперь пошли!

— Куда? — Чёрный по-прежнему хотел объяснений.

— Как куда? В Храм. Печать получать, или что вам там обещали. Да, я правильно понимаю. — Он прекратил ёрничать и впервые взглянул на Чёрного серьёзными и очень усталыми глазами. — Нам амнистия, если сейчас всё пройдёт?

— Да, — кивнул Антон. — Правильно. Всем вам — гуляйте! Мы разрешаем исследования, этот вопрос снят.

Седой молча спешился, вышел вперёд и поклонился в пояс. Потом так же молча вернулся на место.

Он думал, идти придётся долго, но они почти сразу вступили в туман, тёмная тень нависла над ними, сгустилась, дымка рассеялась. Они остановились, созерцая Храм. Он был огромен, но не безмерен, массивен, но не подавлял тяжестью, несмотря на свои размеры, он был гармоничен, как любое технически выверенное сооружение. Будучи узлом связи, он идеально соответствовал своей функции.

Его главный корпус весомо и основательно стоял на земле, поддерживаемый мощными колоннами, увенчанный перевёрнутой гроздью взаимопересекающихся куполов, из которых вырастал главный, покрытый золотом, продолженный толстым, тоже золочёным шпилем. «Передающая антенна, — хмыкнул про себя Антон. И тут же поправился: — Или приёмная». Он ничего не знал о технологии такого уровня.

Две ветви колоннады уходили в стороны, изгибались, создавали круг, разорванный зевом ворот — вход был оформлен, как громадная арка, и казалось, что каменная пасть глотает входящих в неё людей. «А Ватикан-то облажался, — довольно усмехнулся Чёрный. — Не сумели собезьянничать со своим Петром». И тут же дошло понимание — а ведь там знали! Знали, как выглядит Храм, знали, что следует строить, ошиблись только в деталях. Или не ошиблись, давно было, может, у них там что и работало — кто теперь разберёт? Теперь неважно.

Возле входа ввысь устремлялись привратные башни. Высокие, какие-то долговязые, как журавли-переростки, они втыкали венчающие их иглы в сияющие небеса, лишь немного не достигая высоты главного шпиля. Далее вдоль колоннады можно было видеть ещё такую же пару башен… и ещё… Никаких символов религиозной принадлежности не было ни на основном шпиле, ни на иглах башен. «И правильно, — пришла мысль. — И не должно быть».