— Ну и ну, Квен! А я и не знала, что тебе не все равно, — сказала я, и он улыбнулся, сразу сложившись по всем морщинкам напряженного лица.

— Все равно. Но насчет чиновников я серьезно.

Он уставился в потолок, сделал три осторожных, прерывистых вдоха. У меня завертелся водоворотом страх, внедряясь на привычное место в душе. Я этот звук слыхала уже.

Он закрыл глаза, я дернулась вперед.

— Квен! — крикнула я, и тут же почувствовала себя дурой, когда он распахнул веки, глядя на меня с жутковатой сосредоточенностью.

— Дал глазам отдохнуть, — пояснил он, потешаясь над моим страхом. — У меня несколько часов. Я чувствую, как мир рассыпается, но знаю, что столько у меня еще есть. — Он опустил взгляд ниже, на мою шею, потом снова мне в глаза. — У тебя проблемы с соседкой?

Я не стала прикрывать укусы, хотя побуждение такое было, и не слабое.

— Это было предостережение, — ответила я. — Иногда нужно получить по голове поленом, чтобы понять: то, что ты хочешь, тебе на пользу не пойдет.

Он едва заметно шевельнул головой:

— Молодец. — Он медленно вдохнул. — Теперь рядом с тобой стало безопаснее. Ты молодец.

Доктор Андерс пошевелилась, напоминая мне, что она слушает. Я с досадой подалась вперед, так что кожица на укусах натянулась. Сквозь медицинские запахи спирта и лейкопластыря пробивался аромат сосны и солнца. Глянув на Андерс, я спросила у Квена:

— А зачем я здесь?

Квен шире открыл глаза, повернулся ко мне, подавил импульс закашляться.

— Не «что ты сделал, что так вышло»? — спросил он.

Я пожала плечами:

— Это я уже спрашивала, и ты как с цепи сорвался. Так что я придумала другой вопрос.

Снова закрыв глаза, Квен старался просто дышать, медленно и трудно.

— Я уже тебе говорил, зачем я тебя просил приехать.

Это про чиновников, что ли?