Агент лишь пожал плечами. Это была уже не его компетенция.

К тому времени, когда Австриец вошел в Рим, Гаспар уже осмотрел библиотеку Ватикана и признал: она великолепна. Здесь были собраны библиотеки семьи Оттобони и герцогов Урбино, собрание Каппониани и коллекция королевы Кристины, Гейдельбергская библиотека и все варианты Писаний. Что нельзя было взять силой, Папы скупали, а что нельзя было купить, тайно вывозили агенты Ордена. Гаспар сам участвовал в одной из таких операций в православной части Эфиопии и остался жив только чудом. Однако центральный для нового календаря вопрос — когда родился Иисус — так и не был решен.

Поначалу Гаспар думал опереться на родословия королей, однако быстро убедился, что и это нереально. Во-первых, каждый пришедший к власти правитель первым делом фабриковал себе достойное генеалогическое древо — лет на триста назад, а во-вторых, у каждого из них было до десятка имен, и в Неаполе он мог короноваться Фердинандом, в Кастилии — Филиппом, в Наварре — Генрихом, а в Арагоне — Карлом.

— Здесь нужен Александр Македонский, — сокрушенно признал Гаспар при очередной встрече с отцом Клодом. — Руками не распутаешь, надо рубить.

— Для этого я тебя и пригласил, — отрезал ведущий историк Церкви. — И очень надеюсь, что не ошибся.

Гаспар вздохнул и подал носильщикам знак «на выход». Пока ни он, ни те восемь человек, что отец Клод нанял вместе с ним, поставленную задачу не выполнили. А потому жареным пахло все сильнее.

Мамелюки действовали слаженно и точно. Едва колонна черных рабов вышла на мост, опоры подломились, и мост мягко осел. И вызволить из этой ловушки скованных одной цепью рабов можно было только слаженными действиями конвоя. Но никакой слаженности, да и самого конвоя в считанные секунды не стало — так быстро и методично расстреляли его товарищи Мусы. А когда оставшиеся монахи попытались прорваться, сзади и спереди колонны начали падать деревья.

— А-ла-ла-ла-ла! — заулюлюкали мамелюки, и монахи брызнули врассыпную, в джунгли, а рабы разом, как по команде, сели.

Именно так их — с кровью — приучали поступать охотники за рабами.

— Ну вот и все! — рассмеялся Муса. — Завтра уже с деньгами будем. Покупателей — хоть отбавляй! Я же говорил, здесь нормальная жизнь!

Амир машинально кивнул и увидел, что на него смотрят сотни глаз.

— Ам-мир… Ам-мир… — белозубо заулыбались дикари.

За два месяца пути он запомнил каждого из них, и каждый запомнил его — единственного, кто спускался в трюм без плети. И они были уверены, что теперь все будет хорошо.

Бруно и Херонимо сделали остановку на первой же сахарной плантации — уже к утру. Солнце едва поднялось над лесом, а рабы — большей частью индейцы — уже рубили тростник и тут же складывали его в огромные, истекающие сладким соком кипы.