— Не переживай, привыкнешь, — деловито пообещал Иосиф и подвел Амиру немолодую кобылу, — я тоже поначалу думал, умру от сострадания. А потом втянулся…

Амир взобрался на кобылу, и они тронулись по еле заметной тропе в горы, делясь по пути впечатлениями и воспоминаниями.

— Вам еще повезло, — вздохнул Иосиф, — магометан хотя бы в море целыми семьями не топили.

— А что — выпущенные кишки намного лучше? — возразил Амир.

И конечно же, Иосифу пришлось признать, что это не так чтобы намного приятнее. Может быть, лучше утонуть. Затем они вспомнили Инквизицию и первые костры, затем жульнически облегченное королем мараведи, то есть то, с чего все начиналось. Потом поспорили, что за порча может скрываться в учении Христа, но так ни к чему и не пришли. А к вечеру они выехали на холм, и Амир увидел огромное — насколько хватало глаз — поле, обнесенное высоким — в два человеческих роста — частоколом.

— Вот она, юдерия для индейцев, — обвел рукой линию горизонта Иосиф.

— Морерия! — ахнул даже не услышавший, что он сказал, Амир.

Именно такими описывали последние арагонские беженцы закрытые поселения для мусульман.

— А почему они не бегут? Тут же кругом леса!

— Они уже порченые, — покачал головой Иосиф и пояснил: — Почти все — христиане.

— Как? — не понял Амир. — Орден что — построил эту тюрьму для своих?! Для христиан?!

И тогда он услышал этот звук — далеко-далеко. Флейты и барабаны.

— Это они с работы идут, — пояснил Иосиф, — строем.

Амир пригляделся. По краю поля ровными рядами точно в такт флейтам и барабанам шли одетые в одинаковые полотняные рубахи индейцы. Точно так же по улицам его города проходила Христианская Лига.

— Я же говорю, — мрачно повторил Иосиф, — они все уже порченые.

Но Амир его не слышал. В ушах звучала размеренная поступь легионеров, а перед глазами стояла никогда им не виденная, но так хорошо известная по рассказам картина. Легионеры под восторженные крики друзей и гнусавое завывание священника, взяв его старого отца за шиворот, макают в грязную лужу лицом.

— Я буду их ловить и продавать, — стиснув зубы, процедил Амир. — Пока не разрушу здесь все.

— И трудов немного, — обрадовался Иосиф. — Они уже готовые рабы, объезженные… и платят за них…

— Не в деньгах дело, — оборвал его Амир. — И даже не в чести.