В последнее время она думала о том, чтобы стать писательницей, когда вырастет, при условии, что до ближайшего дня рождения сумеет избежать дара вечной жизни и до скончания веков не останется девятилетней. Она не отказалась от намерения отрастить или купить роскошные буфера, которые помогут ей заманить в свои сети хорошего мужчину, но ни одна девушка не может полагаться только на грудь, лицо и одну красивую ногу. Писательство по-прежнему считалось уважаемой профессией, несмотря на то что иной раз этим занимались более чем странные личности. Она где-то прочитала, что одна из проблем писателей – поиск нового материала, и поняла, что ее мать и отчим могут стать ее золотой писательской жилой, если, конечно, ей удастся их пережить.

– Эта ситуация в Юте, – Престон вглядывался в дисплей переносного компьютера, – в высшей степени подозрительна.

За завтраком он время от времени упоминал о блокпостах на всех автострадах, ведущих в южную часть Юты, и об охоте на наркобаронов, охрана которых, судя по репортажам, мощью вооружения не уступала армиям суверенных государств.

– Не будем забывать, что в «Близких контактах третьего вида» государство удерживало людей от проникновения в зону контакта с инопланетянами ложными сообщениями об утечке нервно-паралитического газа.

Престон считал «Близкие контакты третьего вида» не научно-фантастическим, а документальным фильмом. Он верил, что Стивена Спилберга в детстве похитили Ипы и использовали с тем, чтобы подготовить человечество к скорому прибытию эмиссаров Галактического конгресса.

И пока доктор Дум продолжал бормотать о том, что за государством числится немало попыток скрыть контакты с обитателями НЛО, мол, именно в этом и кроются истинные причины войны во Вьетнаме, у Лайлани сложилось ощущение, что по завершении ремонта дома на колесах они отправятся именно в Юту. Уже уфологи и вечные пилигримы вроде Престона, жаждущие стать свидетелями контактов третьего вида, собирались в Неваде, на границе с Ютой, в предвкушении того, что инопланетяне дадут о себе знать с неоспоримой очевидностью, лишающей государство, при всей своей мощи, возможности вновь выдать случившееся за болотный газ или геодезические зонды.

Потому она и удивилась, когда несколько минут спустя Престон, раскрасневшись от волнения, оторвался от компьютера, чтобы воскликнуть: «Айдахо! Это случилось там, Лани. Излечение в Айдахо. Синсемилла, ты слышишь? В Айдахо излечили человека».

Синсемилла то ли не слышала, то ли эта новость ее не заинтересовала. Она с головой ушла в творение Братигена. Когда она читала, губы ее не шевелились, но ноздри нервно раздувались, словно она вдыхала запахи, доступные только тем, кто поднялся на новую ступень эволюции, а челюсти чуть сжимались и разжимались. Должно быть, открывающаяся ей мудрость требовала тщательного пережевывания.