* * *

Лежа на полу, Микки наполовину убедила себя, что может видеть, как вонь зеленовато-желтым туманом колышется над половицами.

Поиски зажигалки ни к чему не привели. Потратив на них чуть меньше минуты, следующую она потратила на осмотр стен и поняла, что использование открытого огня чревато более опасными последствиями, чем ожог. Одно неловкое движение – а можно ли ожидать чего-то другого от человека, связанного по рукам и ногам? – могло привести к пожару, потому что находилась она в пороховом погребе.

Когда второй удар грома сотряс дом и день, а по крыше забарабанили капли дождя, она оглядывала стены в поисках чего-то такого, что могло помочь ей освободиться от пут. Только банки из-под кофе вселяли хоть какую-то надежду.

«Максвэлл хаус». Четыре ряда больших, по четыре фунта, банок, в каждом ряду по шесть банок, втиснутых между колоннами газет. Каждую закрывала пластиковая крышка.

Если кто и держал в доме запечатанные двадцать четыре банки кофе «Максвэлл хаус», то только в кладовой. А пустые банки из-под кофе люди использовали, чтобы хранить в них всякую мелочовку. Тилроу, который, похоже, за всю жизнь ничего не выкидывал и заполнил свой дом коллекцией, достойной страниц учебника по психиатрии, конечно же, не мог поставить эти банки в стену пустыми.

Микки оставила позади кресло, миновала телевизор, с немалыми усилиями поднялась на колени и схватилась за одну из банок самого верхнего ряда. Сразу не решилась вытащить ее, опасаясь, что рухнет вся стена и погребет ее под грудой мусора.

Но, еще раз оглядев стену, убедилась, что стоит она крепко, и взялась за банку, понимая, что выбора нет. Поначалу казалось, что банку вытащить невозможно, что она зажата намертво, совсем как залитый цементным раствором камень в крепостной стене. Потом банка чуть сдвинулась относительно лежащей сверху пачки газет и нижнего слоя банок. Сдвинулась, заскользила и выскочила из стены.

Все еще на коленях, зажав банку бедрами, Микки боролась с упрямой крышкой. За долгие годы пластик словно сплавился с алюминием. Но Микки не сдавалась, и наконец крышка отлетела в сторону.

Более сотни светлых маленьких полумесяцев самых разных оттенков, от белого до грязно-желтого, высыпались из банки на пол, ей на колени, прежде чем Микки выровняла ее. Тысячи полумесяцев заполняли банку, и Микки несколько секунд в недоумении смотрела на ее содержимое. Она, конечно, поняла, что перед ней, но никак не могла осознать, что страсть к накопительству могла до такой степени овладеть человеком. В банке лежали ногти, состриженные с пальцев рук и ног за многие, многие годы.