Более того, Престон выдвинул гипотезу, объясняющую, почему инопланетная цивилизация с невероятно развитым интеллектом и беспредельными возможностями может создавать во Вселенной миры и заселять их различными формами жизни, в том числе и разумными. Хорошую гипотезу, умную гипотезу, блестящую гипотезу.

Престон знал, что он очень умен, настоящий гений, но, стоя в коридоре лабиринта, плюя на свои ботинки, он не мог вспомнить свою великолепную гипотезу, ни одного слова.

Плевать на ботинки? Отвратительно.

Ему не следовало стоять и плевать на ботинки, потому что он еще не нашел окно. Окна в любом доме прорубались по классической схеме, аж с каменного века, и схема эта накрепко впечаталась в родовую память человечества, так что найти их не составляло труда даже в этой странной и шумной опиумной курильне.

Окна. Спрятанные окна. Надо найти одно из этих таинственных спрятанных окон. И, скорее всего, где-то за этими стенами прячется и инопланетянин, улыбающийся во весь рот создатель миров.

Он знал, кто они такие. Он знал, чего они добиваются. Извращенная банда невероятно умных и могущественных старых пердунов.

Его гипотеза, да, теперь он ее вспомнил, его блестящая гипотеза заключалась в следующем: они строят миры и заселяют их жизнью, потому что кормятся страданием живых существ, которых и создали. Получают наслаждение, сравнимое с оргазмом. Блестящая гипотеза, не какая-то ерунда. Они создали нас, чтобы мы умирали, умирали десятками миллиардов на протяжении столетий, потому что наши смерти что-то им приносили, обеспечивали чем-то важным. Может, в момент смерти живого существа высвобождалась какая-то энергия, энергия, недоступная восприятию человека, которую они использовали для того, чтобы приводить в движение свои космические корабли или тостеры, а может, впитывали сами, чтобы обеспечить себе вечную жизнь. Или, будучи настоящими утилитариями, следуя во всех своих начинаниях законам биоэтики, создали нас с тем, чтобы мы приносили им пользу, от момента рождения до самой смерти, и чтоб ничего не пропадало.

До этого ты не додумался, Фрэнсис Крик. До этого не додумался ни один из нобелевских лауреатов. Академический мир наградил бы его не только жалкой Нобелевской премией, но и всеми остальными, если бы он смог представить доказательства своей гипотезы.

Чтобы найти подтверждения собственной правоты, Престон и провел последние четыре с половиной года, колеся по стране, от одного места, где видели НЛО, к другому, встречаясь с теми, кого похищали инопланетяне, от захолустья Арканзаса до Сиэтла, бывая и в пустынных горах, и на густонаселенных равнинах, стремясь подняться на левитационном луче и вынести свою гипотезу на суд невероятно умных создателей миров в широких штанах с нагрудниками и в соломенных шляпах. Поэтому он и приехал в Нанз-Лейк, только для того, чтобы разочароваться вновь, только для того, чтобы искать окно, плюя себе на колени.