Без секундной задержки Микки подняла Лайлани, и по искаженному лицу женщины Ной видел, какой дикой болью отозвалось это движение в ране на голове.

Он подхватил девочку, потянул на себя. Она помогала ему как могла. Ухватилась за левый рукав, как за перекладину лестницы, вцепилась в верхнюю пачку на стене, протиснулась мимо Ноя в коридор, где Кэсс уже тянула руки, чтобы опустить девочку на пол.

Ной тем временем ухватил Микки под мышки, и она последовала за Лайлани. Веса в ней было больше, и никто не помогал ей снизу. Единственное, что она могла, так это упираться ногами в стену, и Ной чувствовал, что стена под ними начинает шататься.

Теперь он задерживал дыхание не только потому, что боялся надышаться канцерогенами, но и из опасения, что вместе с бумажными пачками они рухнут или в горящий тупик, или на Кэсс и девочку.

Осознавая опасность, Микки осторожно проскользнула мимо него в зазор между стеной и потолком.

По правую руку огонь подбирался к нему сквозь пачки, сократив расстояние вдвое. Волосы на правом предплечье, затвердевшие от высохшего пота, торчали, как сотни крошечных факелов, готовых вот-вот вспыхнуть.

Подавшись назад, Ной ударился головой о потолок. Застыл, когда бумажная стена заходила под ним ходуном. Продолжил движение, лишь когда она успокоилась. Потом спрыгнул вниз, в безопасный, свободный от пламени коридор, где ждали остальные.

Безопасный, как «Титаник». Безопасный, как Хиросима 6 августа 1945 года. Безопасный, как ад.

Спасательная операция заняла максимум полторы минуты, но за это время ситуация значительно ухудшилась. Переднюю часть дома поглотила ночь, точнее, не ночь, а цунами черной воды. Цунами пока не надвигалось на них, казалось, зависло, сдерживаемое неведомыми силами. Вены красного огня вдруг открывались в этой темноте, потом исчезали, чтобы тут же появиться в другом месте. Но чувствовалось, что цунами все набирает и набирает мощь и скоро уже никто и ничто не сможет его сдержать. Почерневшие страницы старых журналов, превращенные в золу, лениво плыли по воздуху у них над головой, словно скаты, ищущие добычу. Их сопровождали стайки неонов-искорок, которые где-то ударяли в стены и исчезали, а где-то зажигали новые огни. Пока их не тянуло вниз, к волосам и одежде, но со временем они наверняка обратили бы внимание и на эту добычу. Жара не просто вышибала пот, от нее пересохло во рту, трескались губы, першило в носу.

Все кашляли, сморкались и чихали, выплевывая черную слюну и серую мокроту.