— Если не жертва, то что?

— В трех холмах похоронены наши мертвецы. И каждая смерть — это как кол в клетку старого Кровавые Кости, — сказал Магнус.

— Как вы смогли потерять след, какие холмы принадлежат вам? — спросила я.

— Тому уже больше трехсот лет, — ответил Магнус. — До этого времени никаких записей нет. Я сам не был уверен, что это тот холм. Но когда из земли вывернули мертвецов, я это почуял. — Он обхватил себя руками, будто вдруг похолодало. — И ты не должна поднимать мертвых на этом холме. Если это сделать, Кровавые Кости вырвется на свободу. А остановить его можно только очень сложной магией. Честно говоря, я не уверен, что мне это удастся. А ни одного индейского шамана я сейчас не знаю.

— Ты надсмеялся над всем, что нам дорого! — бросила ему Дорри.

— Что тебе предложила Серефина? — спросила я.

Он поглядел на меня с удивлением:

— О чем ты?

— Она каждому предлагает исполнить самое затаенное желание. Какое было у тебя, Магнус?

— Свобода и сила. Она сказала, что найдет другого стража для Кровавых Костей. Обещала, что найдет для меня способ сохранить одолженную у него силу, не будучи к нему привязанным.

— И ты поверил?

Он покачал головой:

— Я единственный в семье, у кого есть сила. Мы навечно поставлены его стражами в наказание за его похищение и за то, что дали ему убивать. — Он свалился на колени среди синих-синих цветов, и волосы рассыпались, закрыв его склоненное лицо. — Мне никогда не быть свободным.

— Ты не заслуживаешь свободы, — сказала Дорри.

— Зачем ты был так нужен Серефине? — спросила я.

— Она боится смерти. И она говорит, что, выпив крови такого долгожителя, как я, сможет удерживать смерть на расстоянии.

— Она же вампир! — возразил Ларри.

— Но она не бессмертна, — ответила я ему.

Магнус поднял голову, из-под блестящих волос сверкнули аквамариновые глаза. То ли в волосах было дело, то ли в глазах, то ли в том, что его скрывало странное движение цветов, но он не был похож на человека.

— Она боится смерти, — сказал он. — Она боится тебя.