«Твой отец…»

Нест не могла закончить мысль, а только сильнее прижималась к стволу, желая, чтобы ее тело растворилось в дереве. И тогда она станет единой с этим старым дубом. Исчезнет внутри него, и никто никогда ее не увидит. Она плакала все сильнее, слезы струились по лицу, тело тряслось. Нест зажмурила глаза. Правда ли, что он — ее отец, он, который убил Ба? И ее мать тоже? А теперь попытается убить ее?

«Делай что-нибудь!»

Она заставила себя успокоиться и унять слезы. Рыдания замерли, всхлипывания прекратились, когда перед девочкой открылось холодное и рациональное понимание того, что слезами горю не поможешь. Нест оторвалась от дуба и стала всматриваться вглубь парка сквозь ветви деревьев, постепенно вновь обретая хладнокровие. С ветвей, покрытых хвоей, на нее устремлялись взгляды иных созданий — далекие и отчужденные. Сегодня четвертое июля, американский День Независимости. Какую же свободу сегодня празднуют? Она посмотрела на свои руки: старый дуб оставил на них сердитые красные отметины, отчего ее кожа выглядела пятнистой и даже чешуйчатой.

Ее вдруг пробрала нервная дрожь. Давно ли она смотрелась в зеркало? Сколько в ней осталось человеческого? Она вспомнила, как спрашивала Ба несколько дней назад, был ли ее отец из числа лесных созданий. И вспомнила, как представляла, каково это — быть дочерью лесного создания.

Теперь-то она знает.

Девочка устремила взгляд внутрь себя; она все еще не могла поверить, что это правда. Может быть, Джон Росс ошибся? Почему он не мог ошибиться? Но она знала: это не ошибка. Вот почему Ба все эти годы так старалась избежать любых разговоров об отце. Ей стало нехорошо от этой мысли, от всей лжи и полуправды, от злостного обмана. Переполнившись страхом и печалью, она в полной мере ощутила себя лишенной поддержки, завязнувшей в болоте своей никудышной жизни, всеми оставленной.

Нест вернулась к дубу и села под ним, прислонившись к шершавому стволу. Она сидела там, уставившись на деревья, пытаясь решить, что теперь делать. И тут на нее прямо с дерева свалился Пик.

— Кошмар, я думал, что никогда тебя не поймаю! — воскликнул он, приземлившись на колени перед ней. — Если бы не Дэниел, я бы в этот злосчастный парк больше ни ногой!

Нест устало закрыла глаза.

— Что ты здесь делаешь?

— Что я здесь делаю? А ты как думаешь, что я могу здесь делать? Это что, вопрос-ловушка?

— Уходи. — Ее голос был ровным, холодным, сухим.

Пик замолчал и стоял как вкопанный, пока она не открыла глаза и не посмотрела на него. Он сидел, выпрямившись, не сводя с нее глаз.