«Ошибаешься! — возразило престарелое чудовище, все еще смеясь. — Мне известны четыре существа, которые еще ниже. А теперь, если вы меня извините, мне нужно положить в сейф кое-какие важные бумаги… и сжечь в камине те, что уже не имеют никакого значения».

— У него все еще было старое завещание, когда он стоял перед ними? спросил Холмс. Он казался не столько потрясенным, сколько заинтересованным.

— Да.

— Он мог бы сжечь старое завещание, как только новое было подписано и засвидетельствовано, — задумчиво произнес Холмс. — Для этого у него оставался весь день и весь вечер. Но он не сделал этого, правда? Почему? Каково ваше мнение по этому вопросу, Лестрейд?

— Думаю, даже тогда он еще хотел над ними поиздеваться. Он ввергал их в искушение, хотя и полагал, что они не поддадутся ему.

— Может быть, по его мнению, один из них поддался, — предположил Холмс. Вам не приходила в голову такая мысль? — Он повернулся ко мне и одарил меня мгновенным взглядом своих проницательных — и отчасти леденящих — глаз. Кому-нибудь из вас? Разве можно исключить вероятность того, что подобное отвратительное сходство могло до последнего момента искушать их? Что, если кто-то из членов его семьи, поддавшись искушению, избавит его от страданий судя по тому, что вы сообщили, вероятнее всего, Стивен, — его могут арестовать… и повесить по обвинению в отцеубийстве?

Я с безмолвным ужасом смотрел на Холмса.

— Впрочем, ладно, — сказал Холмс. — Дальше, инспектор, — пришло время, насколько я понимаю, появиться на сцене запертой комнате.

— Все четверо сидели молча, словно парализованные, глядя на старика, который медленно шел по коридору к своему кабинету. Стояла полная тишина, которую нарушали только стук трости, тяжелое дыхание лорда Халла, жалобное мяуканье кошки на кухне и ритмичное тиканье часов в гостиной. Затем они услышали визг петель — Халл открыл дверь кабинета и вошел внутрь.

— Одну минуту! — воскликнул Холмс, наклонившись вперед. — Никто не видел, как он вошел в кабинет, не так ли?

— Боюсь, что вы ошибаетесь, старина, — возразил Лестрейд. — Мистер Оливер Стэнли, камердинер лорда Халла, услышав в коридоре шаги хозяина, вышел из гардеробной, приблизился к перилам галереи, наклонился вниз и спросил у Халла, не понадобится ли его помощь. Халл поднял голову — Стэнли видел его так же отчетливо, как я вижу вас сейчас, старина, — и ответил, что все в полном порядке. Затем он потер затылок, вошел внутрь и закрыл за собой дверь.

— К тому моменту, когда его отец подошел к двери кабинета (коридор очень длинный, и лорду Халлу могло потребоваться не меньше двух минут, чтобы добраться до кабинета без посторонней помощи), Стивен стряхнул с себя оцепенение и подошел к двери гостиной. Он был свидетелем разговора между отцом и камердинером. Разумеется, лорд Халл находился к нему спиной, но Стивен слышал голос отца и описал характерный жест: Халл потер затылок.