— Ты ничего только что не слышала? — шепнула ей на ухо Салли.

— Нет.

Они дошли до двери первой монтажной.

— Эта?

Джулия кивнула. Вставив в замок ключ, Менард его повернул. Дверь распахнулась вовнутрь. Женщины вошли. Салли зажгла свет. Джулия включила оборудование. Ни та, ни другая не села. Это надо сделать быстро. Пока загружался компьютер, Джулия вставила кассету в студийный бетакам[11]. Включив аудио, она проиграла пленку, просто чтобы послушать фразу на звуковой дорожке. «Но это вполне устраивает Питера Твомбли. Он говорит, что ни на что другое не согласится».

Салли покачала головой.

— Кто такой, черт побери, Лубянка?

— Не кто, а что. Это советская тюрьма, где замучили и убили тысячи людей.

Джулия заново оцифровала пленку. Видео теперь не будет, только аудио. Прежде чем запустить трек, Джулия повернулась к Салли:

— Если звук будет в точности такой, как мы только что слышали на неоцифрованной пленке, у нас одна проблема. Но если звук будет хотя бы чем-то отличаться, у нас проблема совсем другая. Согласна?

Салли кивнула.

— Ну что, запускаю?

— Запускай.

Менард облокотился о косяк двери и, казалось, их не слушал. Его внимание привлекло что-то еще. Джулия щелкнула мышью.

«Но это вполне устраивает Лубянку…»

— Фраза на дорожке сокращается, — прошептала Салли.

Джулия прогнала ее снова.

— Это ведь уже даже не голос Сэма.

Салли плотнее завернулась в кашемировую шаль.