Я рассмеялся ему в лицо.

— Надо полагать, вы говорите о безумии. Но эту награду он получил при рождении.

— Я любил ваш юмор в семидесятых и восьмидесятых, когда у программы еще были настоящие рейтинги, но сейчас по вашим глазам вижу, что вы восприняли истинную весть. Вы слышали голос. Он уже несколько месяцев шепчет тут на нашем этаже. Вы слышали его и хотите услышать еще. И я знаю того, кто может вам это дать. Я его проводник.

Мне вспомнился архаичный жест, когда-то свойственный моему отцу. Он плевал при упоминании определенных людей, например, сенатора Бертона Уиллера[17]. Мне захотелось плюнуть, но по этой эмоции можно будет прочесть истину как по кишкам, поэтому усилием воли я воздержался.

— Меня это не интересует, — ответил я.

Стимсон Биверс встал.

— Все на стадии подготовки. Уже через несколько дней вы осознаете, что сегодня сделали выбор. У вас был шанс либо получить выгоду, либо стать нашим орудием. Получить выгоду означает впервые увидеть мир таким, какой он есть. Но вы сделали иной выбор, предпочли стать орудием, а это означает… ну… лишь роль шестеренки в нашей миссии.

Наконец он дал мне то, чего я так долго ждал, — проговорился о намерениях преступника.

— Ваш босс слишком уверен в себе, — сказал я, — делая то, что он делает.

— Вы даже понятия не имеете.