Салли передернуло от омерзения. Не стоило говорить гадости, и Джулия тут же пожалела о вырвавшихся словах, которые ее саму наполнили отвращением. Она все-таки мать. Она все-таки сочувствовала бедным и бездомным. Но голос у нее в голове хихикал, радуясь грядущей бойне.

Повернув ключ, Джулия открыла дверь монтажной. Труп исчез. Она захлопнула дверь, потом снова дернула ее на себя. Кто-то забрал труп? Или он сам собой ушел? Неужели Ремшнейдер жив? И если да, то где он? В напряженной тишине вопросы трещали электрическими разрядами. Ни одна не произнесла ни слова. Переглянувшись, они посмотрели на закрытые двери в обоих концах коридора. Где остальные монтажеры? Салли пошла первой, и они осторожно прокрались назад к фильмохранилищу и, став как на страже у его дверей, болтали о пустяках в ожидании. Прислонившись к стене, Салли сняла «Энфилд» с предохранителя.

Материализовался вечно недовольный Миггисон. Он выдернул из-за обшлага связку ключей и с интересом уставился на женщин. Склонил голову, чтобы, заглянув за спину Салли, получше рассмотреть винтовку.

— Доброе утро, дамы, — с бодрой злобой бросил он. Дверь в фильмохранилище распахнулась, и Миггисон пошел своим путем, бросив напоследок еще один взгляд на оружие и театрально вздохнув: — Я ничего не видел.

Джулия нашла коробку и пересчитала бруски пластида. Все были на месте, никто их не тронул. У нее оставался еще час или около того, пока коридоры не начнут заполняться, пока дети Боба Роджерса не соберутся узнать новости. Салли стояла на страже на перекрестке Лапательного проулка и монтажного отдела. Стоя в тени, она увидела бы малейшее шевеление в коридорах. Джулия изложила ей план нападения, и у Салли не нашлось возражений. Она достаточно видела и слышала. Винтовку она прятала под кашемировой шалью. Присев на корточки в Лапательном проулке, Джулия взялась за работу.

Работала она по памяти и прочитанному руководству. Один брусок взрывчатки она размяла, пока он не стал тонким как веревка, потом размяла второй и прикрепила к первому, чтобы получилась единая длинная петля. Двух брусков для ее плана не хватило бы. Размяв третий, добавила и его, а петлю накинула на два ящика. Три бруска уж точно наделают шуму. Никто не пострадает. Все будут на собрании в другом конце офиса. Сама она встанет на страже в начале анфилады смежных кабинетов. Если кто-нибудь объявится, она подождет, пока сотрудник не уйдет. И лишь потом, когда начнется собрание и все будет чисто, она запалит шнур.

Закончив со взрывчатым лассо, она повернулась к Салли: