Анж поднялся к себе и не выходил до тех пор, пока мадам Донадье не пригласила его к столу.

Художник ел мало, рассеянно слушал вдову и водил по скатерти ручкой вилки. Наконец, он кивком поблагодарил хозяйку и удалился к себе. Казалось, Дежан что-то задумал. Это немного пугало мадам Донадье.

В своей мастерской Анж словно проснулся. Художник схватил картон и принялся неистово рисовать. Он походил на изможденного бесконечной дорогой путника, который добрался до спасительного колодца.

* * *

…Первые полтора дня, проведенные в больнице, Дежан отказывался от еды. Скорее даже не отказывался, а просто не замечал тарелку, которую оставляла медицинская сестра на тумбочке возле кровати.

Мысли и образы в голове Анжа неслись мутным потоком. Бессмысленность видений время от времени становилась невыносимой. Тогда Дежана начинало тошнить. Спазмы в пустом желудке добавляли физические страдания к моральным. Порой поток навязчивых мыслей замедлялся, тогда художник падал в провал тревожного сна. Потом всё повторялось в бесконечном круговороте.

Он решил, что безумен. Это был его первый проблеск сознания с того времени, когда Анж увидел страшную рану на горле Селены. Он начал вспоминать, буквально по крохам восстанавливая случившееся.

Я, Анжелюс Дежан… нет, Андрей Державин. Мне тридцать пять, художник, живу в Париже… Встретил девушку, Селену Моро-Санж, ее муж Санжаров, русский, не помню имени, она воздушная гимнастка в цирке, ее родителей растерзал людоед… я люблю ее, это неправильно, она умерла, ее убил ангел с головой быка, нет, ангел был раньше, до Парижа, вот именно, между Спектаклем и Парижем…

Какой Спектакль и ангелы, это помешательство, ангелов нет, в театральных ложах не бывает длинных рук с перстнями… и нет демонов… но как они реальны!.. Значит, не было этого, не было Селены Моро-Санж, я ее придумал, но почему тогда я в больнице? – это же больница: там, за дверью, люди в белом, а здесь, в комнате белые стены, белые шторы, железные кровати. Запах медикаментов и хлорки. Но почему нет решеток на окнах, почему не слышны крики в коридоре, почему нет санитаров? Я безумен, но… Впрочем, не это важно, а важна выдуманная девушка, образ, который я полюбил…

Может, одна из сестер милосердия, которой я придумал странную судьбу?.. Фантазия сыграла со мной жестокую шутку. Быть может, я провел здесь много лет, а просветление рассудка наступает только сейчас… надо узнать…

Анж приподнялся с кровати. От долгого лежания задеревенели мышцы. Больничная пижама стесняла движения, давила в плечах и груди. Художник поводил ногами под кроватью и, ударившись щиколоткой о край таза, отыскал тапочки. Он дошел до двери и выглянул в коридор. Там было много мужчин в таких же пижамах и женщин в белых халатах. Одна из сестер подошла к Анжу. С некоторым усилием он узнал ее: вчера эта девушка приносила ему еду и остро пахнущую микстуру.