– Думаешь, всё так просто решится? – с восхищением протянул Санжаров и достал из стальной коробочки шприц. – Даже если бы я не был защищен от подобных выходок, то и тогда тебе не удалось бы справиться с боевым офицером. Будь благоразумен.

* * *

…Последний мазок!..

* * *

Тело Анжа налилось свинцом. Руки опустились и повисли плетьми. Лишь онемевшие пальцы каким-то чудом еще держали перо.

– Ты… убийца… – прохрипел художник.

– Я исполняю клятву, – холодно ответил офицер, выпуская из иглы тонкую струйку бесцветной жидкости. – Ты бездарность. Ты не любил Светлану. Я с удовольствием говорю о тебе, как о покойнике.

Он потянулся к плечу художника…

* * *

Дежан скорее ощутил, чем увидел, как внезапно замер Санжаров. Игла остановилась в опасной близости от плеча. Зато художник почувствовал невероятную легкость во всем теле. И еще почудилось какое-то движение там, где его никак не могло быть.

Из руки Светланы медленно выпадала маска. Она пересекла картину сверху вниз и, ударившись о нарисованные перила, бесшумно разлетелась на сотни осколков.

Холст задрожал, запульсировал и вспыхнул серебристыми искрами.

Ради всего, что у нас отняли, ради непрожитых счастливых минут, ради моей любви к тебе!

Я успел!..

* * *

Санжаров очнулся, с недоумением тряхнул головой. Игла хищно дернулась в сторону Анжа.

* * *

…Холст натянулся парусом и с треском разорвался посередине. Женская рука проникла из отверстия, смуглая ладонь стиснула запястье взвывшего от боли Санжарова.

С холста покатились капли воды. Вновь зашелестели незримые крылья, и тревожный звук оборвался…

* * *