Библиотека действительно была великолепна. Но не хуже — кабинет, две гостиные — малая и большая, столовая, ванная… Все здесь было по-старинному элегантным и добротным. К великому сожалению Гели, часть комнат солдаты переделали для своих нужд, и все, что там осталось — расписные потолки и украшения на стенах. А в часовню и в склеп ее и вовсе не пустили, заявив, что эти помещения занял доктор Гисслер под свою лабораторию. Доктора Гисслера Гели побаивалась и настаивать на посещении часовни не стала.

Поздним вечером, утомившись исследованием замка и как следует проголодавшись, Гели подошла к одному из солдат, державшемуся на удивление напряженно, и спросила, где можно получить еду. Солдат отправил Гели на кухню, где ей выдали большую миску каши с тушенкой, два куска хлеба, кусок сыра, кусок рулета с вареньем и стакан компота. Гели умяла все это с аппетитом, вызвавшим такой восторг у повара — невысокого курносого парня с совершенно поросячьим лицом — что он выдал ей еще один кусок рулета. Который Гели тут же слопала. Аппетит у нее всегда был хороший — все только диву давались, почему же она такая худая, куда девается все, что она съедает?!

После еды Гели клонило в сон, к тому же за окнами стемнело и лейтенант Штиффер, явившийся на кухню за ужином, очень строго велел ей запереться в своей комнате и в любом случае нигде не оставаться одной. Он сказал, что возле ее комнаты поставят охрану. Гели позабавили все эти предосторожности, но действительно решила пойти спать. Только прежде — последовать совету Отто Хофера и выбрать себе какую-нибудь книгу, чтобы было что почитать перед сном.

В библиотеке стояла кромешная темнота и Гели, сколько не шарила по стене, так и не смогла найти выключатель.

— Сюда электричество так и не провели. Не удосужились, — прозвучал тихий голос.

Настолько тихий, что Гели в первый миг показалось, что этот голос ей чудится: он словно бы звучал прямо у нее в голове!

И в первый момент она не узнала в этом голосе — голос своего возлюбленного Курта.

Но он выступил из темноты, и луч лунного света четко обрисовал его точеный профиль. Гели ахнула от восторга: Курт так невероятно похорошел! Белая кожа его светилась, словно фарфоровая, светлые волосы сверкали начищенным серебром, а глаза… Глаза были — как ослепительные голубые звезды! Прежде Гели и представить себе не могла, что у человека могут так ярко светиться глаза, как они светились сейчас у Курта.

— Я знал, что ты приехала. Сначала хотел позвать тебя в сад, когда стемнеет… А потом решил, что ты наверняка придешь в библиотеку. И здесь мы сможем с тобой встретиться, — с улыбкой сказал Курт. — Видишь, я не ошибся…