В одно мгновение сразу три тела были подхвачены в воздух и с глухим звуком расплющены о колонны.

Один из грабителей попытался спастись бегством — но в ужасе обнаружил, что у него больше нет ноги!

Двое других устремились к двери, но чья-то невидимая рука размозжила их головы о плиты пола.

Те, кому все же удалось выбежать их галереи, были охвачены таким ужасом, что бросались в воду, не в силах справиться с лихорадочной дрожью, сотрясавшей все тело, и успокоить дыхание. Только Маркомир сразу бросился бежать, потеряв по дороге свою разноцветную хламиду. Тринитэ видела, как он мчался по аллее, абсолютно голый, охваченный паникой. Вскоре за ним устремились два крокодила.

Когда Сильвен мягко приземлился на лапы возле несчастной Жервезы, он почувствовал, что близок к обмороку.

Все произошло так быстро, с такой невероятной затратой энергии, что он не выдержал и, потеряв сознание, бессильно вытянулся на полу.

Понедельник, 20 мая, 3.30

«Кажется, он приходит в себя… — подумала Тринитэ. — Наконец-то!»

Сильвен чувствовал адскую головную боль. Приоткрыв глаза, он увидел над собой два лица — словно врачи склонились над пациентом в реанимации… Однако он был не в больнице.

Лежа на каменном полу Большой галереи, у подножия колонны, он продолжал всматриваться в эти лица — и наконец узнал свою мать и Тринитэ. Несмотря на ужасный вид Жервезы и кровавую рану у нее на груди, именно ее присутствие вернуло ему ясность мышления.

— Что произошло? — прохрипел он, чувствуя, что при каждом произнесенном слоге в его мозг словно вонзаются тысячи иголок.

Но, поскольку и у Жервезы, и у Тринитэ по-прежнему был заткнут кляпом рот, ни та, ни другая не могла ему ответить.

Он поискал взглядом Маркомира, все еще не понимая…

Потом, опираясь на локти, слегка приподнялся, посмотрел по сторонам и в ужасе произнес:

— Кто все это сделал?

И мать, и Тринитэ, казалось, избегали встречаться с ним взглядом.

Воздух был насыщен запахами мха, водорослей и болот. Отныне такова была атмосфера Парижа… Вместе с тем ощущался резкий запах скотобойни — свежей крови и внутренностей.

Люди, лежавшие на полу, выглядели такими… спокойными. Мертвые человеческие тела лежали на полу галереи вперемежку с чучелами животных. У некоторых были распороты животы, и кишки вывалились на пол, словно грязное белье из порвавшегося мешка. Один грабитель был насажен на бивни гигантского чучела слона, пронзившие его насквозь. Потрясенный зрелищем, Сильвен взглянул в проем распахнутой двери и увидел другие тела: они лежали на газоне, освещенные луной. Над ними уже кружились чайки, выклевывая глаза и внутренности. Чуть дальше, под скамейкой, валялась чья-то оторванная нога. Вокруг суетилось семейство крыс, видимо ошалевшее от счастья и не знающее даже, с чего начать.