— Аркадийское общество невероятно древнее, Тринитэ. Целые тысячелетия оно держалось на этом равновесии. И понадобилась эта страшная эпидемия, для того чтобы…

Внезапно он замолкает, словно истощив все свои силы.

— Обнаружив, насколько мы ослабли, — продолжает отец после паузы, — они изменились. О, конечно, не все. Большинство из них по-прежнему нас любили — как дети любят родителей. Но среди них нашлись и бунтари, в результате чего аркадийское равновесие разлетелось вдребезги.

Я чувствую, что перед глазами отца, несмотря на ясный, чистый свет и мягкий, теплый воздух, проходят кровавые сцены сражений и смертей.

— Мы без конца хоронили погибших… Часть светлых скрылась в лесу. Они хотели «вернуть себе свободу» — так они говорили. Иными словами, они хотели жить на деревьях, как животные, как…

— …обезьяны, — заканчиваю я, указывая на скорчившиеся белые фигурки.

Отец кивает.

— Они объявили себя истинными владыками Аркадии. Они сказали, что без них, без их работы, наш идеальный мир никогда не был бы создан, что темная раса всегда их эксплуатировала. Прежде мы не знали никаких междоусобиц, и вот в Аркадии вспыхнул бунт. Глупый, бесполезный… и роковой…

Чтобы успокоиться, отец на некоторое время замолкает. Затем продолжает:

— После того как мы подавили этот бунт — для чего пришлось истребить большую часть светлой расы, — нужно было заново организоваться…

— То есть?

— Поскольку обе наши расы пришли в упадок, требовалось их… возродить. — Отец повернулся к Сильвену: — Тогда я и обратился к твоей матери.

— И помогли ей возглавить Музей естественной истории, — договаривает тот, видимо вспомнив рассказ Любена.

— Да, ее невероятные успехи в области генетики и бойцовская натура подходили для поставленной задачи как нельзя лучше. Нам достаточно было объяснить ей ситуацию и посвятить ее в свой план — и она тут же с головой ушла в работу.

— Работу… — повторил Сильвен без всякой интонации.

Отец, никак не отреагировав на это единственное слово, продолжал:

— Но вскоре это проклятое подземное строительство RER надолго отрезало нас от Аркадии. Будучи главным наблюдателем, я остался на поверхности земли, вместе с Гиацинтой. Поскольку мне нужно было постоянно наблюдать за работой Жервезы, я решил обосноваться поближе к Ботаническому саду — вот почему мы поселились в «Замке королевы Бланш»… — Он взглянул на меня: — И ты тоже, Тринитэ, осталась с нами наверху — в этом была некая ирония судьбы, поскольку чудо твоего появления на свет никак не могло помочь возрождению расы… Наши с мамой так называемые деловые поездки на самом деле были бесконечными экспедициями в поисках новых путей в Аркадию…