У Сильвена тоже перехватывает дыхание. Однако он находит в себе силы спросить:

— Как вы это сделали?

Отец довольно улыбается:

— Я обычный чародей: я всего лишь позволяю вам увидеть…

Новый широкий жест. Новая волна ощущений — красок, звуков, запахов…

Сильвен, как и я, застывает с открытым ртом.

Белые обезьяны по-прежнему сидят на земле, видимо ожидая знака «хозяина», чтобы ожить.

С трудом шевеля языком, Сильвен наконец спрашивает:

— Но… почему вы здесь?

И сразу вслед за этим мне удается выговорить самый важный для меня вопрос:

— И… кто ты?

Вдруг мне кажется, что отец за одно мгновение постарел на несколько лет.

И вот он начинает рассказывать.

* * *

— Мы последние… — произносит он глухим голосом. При этих словах белые обезьяны испуганно сжимаются, словно под угрозой удара.

— Последние? — переспрашиваю я. — Последние кто?

Отец невидящими глазами смотрит куда-то в пустоту.