На полпути к машине Лизл застыла посреди стоянки. Передняя дверца открыта. Но она была заперта! Лизл бросилась к автомобилю. Под дверцей лужица рвоты. Машина пуста. Эв исчез.

Она швырнула свои пакеты на капот грузовика и взобралась на подножку, чтобы дальше видеть. Пристально оглядела стоянку, не увидела никого, похожего на Эва, А потом, осмотрев все вокруг, приметила одинокую фигуру, хрупкую и несчастную, которая ковыляла к скоростному шоссе.

Она метнулась следом, выкрикивая его имя, и перехватила Эва на краю дороги.

— Лизл? — сказал он, вглядываясь в нее в слабом свете. Он казался каким-то пришибленным, но не пьяным. — Что вы здесь делаете?

— Это я вас сюда привезла.

— Вы? Но каким образом? Я не помню. Где мы?

Она почти не расслышала его за ревом проносящегося грузовика, но смятение в его глазах сказало ей все.

— Я вас нашла в баре. Вы были...

Плечи его поникли, голова упала, почти уткнувшись в грудь подбородком.

— Знаю. Пьян. — Со стоном, вырвавшимся из глубины души, Эв упал на колени и закрыл лицо руками. — О, Лизл! Как мне стыдно. — И заплакал.

Этот жалобный плач подействовал на Лизл так, словно кто-то вырывал у нее из груди сердце. Она опустилась рядом и обняла его.

— Не надо, Эв. Не надо, пожалуйста. Вы не виноваты.

Он будто не слышал ее. Поднял голову, стал смотреть на мчащиеся мимо машины.

— Я думал, что покончил с этим. Я полностью взял под контроль свою жизнь. Я делал карьеру, я добивался успехов, я писал статью, все шло отлично.

— Ничего не изменилось, Эв. Все еще можно вернуть. Вы забудете нынешний день и начнете с того, на чем остановились.

— Нет, — возразил он, по-прежнему не глядя на нее. — Вы не понимаете. Я алкоголик. Я всегда буду алкоголиком. Я думал, все под контролем, улажено, заперто, но вижу, что на самом деле никогда себя не контролировал. Это как взведенная мина, способная взорваться в любой момент. Если я мог вот так развязать после того, как много лет все шло отлично, что будет в первый же раз, когда мне станет плохо? Разве вы не видите, Лизл? Я раб привычки! Я думал, что победил. Но нет. Я проиграл! Я всегда буду проигрывать! Лучше бы мне умереть!

— Нет, Эв! — сказала она. Его обреченный, безнадежный тон пугал ее. — Не надо так говорить! Ничего вы не развязали, вы устояли. Вы проиграли в нечестной борьбе. Вам подстроили ловушку.

Он наконец посмотрел на нее.

— Вы о чем?

— В вашем апельсиновом соке был спирт.