— И случилось несчастье? — предположила корреспондент.

— Вы совершенно правы, Мариночка. Малыша Купалу птица Сирин со своей гусино-лебединой свитой унесла в царство Нави, к злополучной Бабе-Яге, а Кострома осталась грустить…

— На этом мифе основан сюжет сказки «Гуси-лебеди»? — снова вмешалась Марина.

— Разумеется. Аленушка — это Кострома, а Иванушка — Купала…

— Так вот почему праздник называется «Иван Купала»!? — радостно, чуть не подпрыгнув от собственной догадливости, проговорила девушка.

— Да, конечно и поэтому тоже, — подтвердил депутат.

— И Аленушка-Кострома отправилась на поиски братца, прошла множество испытаний, и они вернулись домой? — поспешила уточнить Марина.

— Не совсем… — хмуро оскалился краевед. — Кострома осталась с родителями, в родных пенатах. И когда подросла, то решила поиграть с судьбой. Знаете, у греков было такое слово «гибрис», означавшее «наглость, высокомерное непочтение к богам», когда человек начинает верить, что сам является полновластным хозяином своей судьбы. Помните, как Одиссей непочтительно отозвался о Посейдоне, за что и был наказан 20-летними скитаниями. Вот та же история случилась и с юной Аленушкой-Костромой…

— Интересно… — только и нашлась, что вставить, Марина.

«И мне тоже интересно», — добавил про себя Сергей.

А Астров еще более спокойно и растянуто рассказывал:

— Так вот. Шла она по бережку той самой речки, сплела себе веночек, да решила с ветром потягаться и заявляет ему, Ветру то есть, что не сможет он венок с нее сорвати… Ну, Ветер обозлился и сорвал, конечно, венок с головы Костромы и унес в реку… А тут… — и Астров мягко причмокнул, но продолжить ему не дали. Марина грустно заявила, что сейчас время для рекламы, и продолжение мы узнаем через пять минут…

Сергей использовал перерыв с толком: сначала опрокинул рюмашку коньяку, в очередной раз подметив про себя, что слишком уж часто и много он стал пить, а потом пошел покурить на балкон, подышать свежим воздухом, обильно озонированным недавней грозой… К его удивлению, небо уже совершенно очистилось, и он не мог не залюбоваться звездами…

То ли рекламная пауза длилась меньше заявленных пяти минут, то ли Сергей слишком долго любовался парящим над юго-западной окраиной горизонта Юпитером, но факт остается фактом: когда Костров вернулся в гостиную, то экранный Астров уже заканчивал историю о несчастье, постигшем брата и сестру:

— …И вот когда они поняли, что совершили страшное преступление, то им пришла очевидная для их времени мысль — покончить с собой. И тогда они пошли на берег реки и утопились. Но боги сжалились и не лишили их жизни: Кострома стала русалкой, а Купала превратился в лешего. По другой версии, которая не противоречит первой, боги превратили их в цветок Купала-да-Мавка, а по-нашему — Иван-да-Марья. В «Книге Коляды» находим такие поэтичные строки: «В ночь Купалы цветы люди будут рвать, станут петь они, станут сказывать: «Вот трава-цветок — брат с сестрою, то Купала — да с Костромою. Братец — это желтый цвет, а сестрица — синий цвет…».