— Все.

— Докажи.

— Теперь я вспоминаю. Ты — Эдди. Он оставил тебе десять тысяч долларов в качестве прощального подарка. — Он перевел взгляд на Дугала. — А ты парень с Французского рынка. Извини, я не помню, как тебя зовут.

Ну, он хотя бы упомянул обо мне, безрадостно подумала Эдди. Но что-то здесь не так: Тревор не походил на одноразовых партнеров Заха. Он казался умным и говорил так, словно у него есть мозги. И Зах, судя по всему, ему доверяет.

— С ним все в порядке? — спросила она.

— Будет. — Тревор не сводил с нее светлых глаз. — Скажи мне, что тебе нужно.

— Трев? Что тут происходит?

Две худые руки обняли Тревора сзади. Мгновение спустя Зах выглянул из-за его плеча. Лицо у него было заспанным и без очков каким-то голым. Судя по тому, что видно было Эдди, на нем не было ничего, кроме черных трусов. Он прищурился на людей в комнате. Когда он разглядел Эдди и Дугала, глаза его почти комически расширились.

— Ну надо же! У меня снова глюки!

— Никаких глюков. Они действительно здесь. — Тревор подвел Заха к кушетке, и усадив рядом с Кинси, сел по другую его сторону и, словно защищая, обнял за плечи. — Они, правда, не сказали, зачем они здесь.

— Мы хотим, чтобы ты поехал с нами, — сказала Эдди, глядя на одного только Заха, хотя она и не могла сказать, видит ли он ее на самом деле. Зах как будто не мог сосредоточиться, как будто был слегка не в себе. — Копы обыскали твою квартиру. Кроме того, они арестовали твоего друга Стефана, который поспешил выболтать им все, что о тебе знал. Теперь они в Потерянной Миле. Мы можем помочь тебе бежать.

— Привет, Эд. Привет, Дугал. Рад вас снова видеть. М-м-м…куда вы собираетесь нас везти?

— Нас?

Зах поглядел в пол, потом снова на Эдди. Туман в зеленых глазах словно развеялся, и она увидела в них прежнюю насмешливую искорку. Значит, он все же в порядке.

— Да, Эд. Нас, Нас с Тревором. Если у вас с этим проблема, думаю, нам придется выбираться отсюда на свой страх и риск.

Он положил руку на ногу Тревора, на внутреннюю сторону бедра, и преспокойно уставился на нее. На его лице не было и следа вины. Вина, решила Эдди, просто не запрограммирована в его генах.

— Только скажи, как ты мог? — выдавила она.

— Как я мог что?

— Влюбиться за пару дней после того, как отказывался делать это все девятнадцать лет, ты, сволочь!

Зах только покачал головой. Эдди видела, что этот вопрос действительно поставил его в тупик, и это было больнее всего, поскольку она точно знала, что он чувствует.