— Эфраим, я пошел с ними на сделку, — заговорил директор Барнс. — Они не тронут Нору, если ты согласишься сотрудничать с ними. Избавят от скандала, связанного с арестом, сохранят ее профессиональную репутацию. Я знаю, что вы… близки.
— И откуда же ты это знаешь? — Эф глянул на агентов ФБР, недоумение начало сменяться злостью. — Все это чушь собачья.
— На видео зафиксировано, Эф, что ты напал на пациента и убил его. Ты сообщил о фантастических анализах, которые не поддаются объяснению с позиции здравого смысла, ничем не подкреплены и, скорее всего, сфабрикованы. Приехал бы я сюда, если бы у меня был выбор? Или если бы у тебя был выбор?
Эф повернулся к Норе. Хоть ее не заберут. Она сможет бороться.
— Пусть это тебя не останавливает, — сказал он ей. — Ты, возможно, единственная, кто знает, что происходит.
Нора кивнула. Посмотрела на Барнса.
— Сэр, это заговор, сознательно вы в нем участвуете или нет…
— Пожалуйста, доктор Мартинес. Не компрометируйте себя больше, чем это необходимо.
Второй агент забрал ноутбуки Эфа и Норы, и они двинулись вниз по лестнице.
На площадке второго этажа Эф увидел двух полицейских, посланных за Сетракяном. Они стояли спиной к спине, скованные наручниками.
Сетракян возник позади группы с мечом в руке. Приставил острие к шее старшего агента. В другой руке он держал кинжал, тоже с лезвием из серебра. Сетракян поднес его к шее директора Барнса.
— Господа, вы — пешки в игре, которую и представить себе не можете. Доктор, возьмите кинжал.
Эф взял оружие, приставил острие к шее Барнса.
— Господи, Эфраим, — выдохнул Барнс. — Ты сошел с ума?
— Эверетт, ты действительно не понимаешь, что происходит. Эта напасть не по зубам не только нашей службе, но, боюсь, и всей правоохранительной системе. По городу распространяется катастрофическая болезнь, с какой мы никогда не сталкивались. И это только часть беды.
Нора взяла оба ноутбука у второго агента ФБР.
— В офисе нам больше ничего не нужно. Похоже, мы можем туда не возвращаться.
— Ради Бога, Эфраим, опомнись! — воскликнул Барнс.
— Ты нанял меня, Эверетт, чтобы я делал конкретное дело — а именно, поднимал тревогу, когда возникает угроза здоровью граждан нашей страны. Мы стоим на пороге пандемии, которая полностью уничтожит человечество. И кто-то где-то прилагает все силы к тому, чтобы провалились любые попытки помешать распространению этой заразы.