- Хорошо, я согласен. На всё, - загорелся Дино.
- Эх, люди, люди... И почему вы никогда не довольствуетесь тем, что есть, - поохав, Урман распахнул полы свой хламиды и достал... каменную скрижаль. Словно сделанную из папье-маше он держал её в своих ручищах.
- Что это? - Дино с восхищением смотрел на диковинную плиту. Именно так и представлял он себе данные Моисею заветы, написанные самим Богом.
- Таблицы судьбы. Своеобразный пректировщик жизни, так понятнее? Подумай о том, чего возжелал и распишись.
- Бюрократы, - шутливо посетовал Дино, схватил протянутую Урманом стику и не раздумывая вывел свою подпись. Резец на удивление легко процарапал каменную поверхность, оставляя за собой вспыхивающие огненные желобки.
- Ну вот и всё. Твоё желание исполнено. - Урман задул огонь с камня, вздыбив кучки пепла. - Возвращайся к жизни. Нельзя жить сразу на два мира. А мне пора.Я тебе больше не нужен.
Урман встал во весь свой огромный рост, его синие глаза сверкнули животным блеском. Дино на миг показалось, что они увлажнились. Сбросив с плеч скрывавшую тело порфиру и, устало потянувшись, словно освобождаясь от сковавшего его груза, старик с трудом расправил два сложенных за спиной белоснежных перьевых крыла.
Радости Дино не было предела. Он представить себе не мог, что всё так просто и даже не удивился внезапному перевоплощению Урмана. Его охватила забытая лёгкость и ни с чем не сравнимое душевное благополучие затмило его разум. Сзади почувствовалась лёгкая дрожь и внезапное натяжение дало сигнал к возвращению. Он воспарил и оглянувшись, шутливо прокричал вслед улетавшему Урману:
- Урман, а зачем Моисею рога?
Урман в ответ погрозил пальцем:
- Избавляйся от предрассудков, - раздался совсем близко, как будто он был рядом, голос. - Прославлять людей, которые были частью этой планеты, пусть даже с лучами просветления, как символом мудрости - грех. Молись совершенным существам и ты снова станешь богом.
- Богом, богом... - эхом разнеслось по всей Вселенной, наполняя все уровни бытия неизбывной, нечеловеческой и всепроникающей любовью.
Глава 46.
- Она должна быть здесь, - отгоняя от себя мысли о самом худшем, пробурчал Яков Карлович. - Петруша, посвети сюда! Заснул что ли?