Англичане собрались в комнате Ингер. Шумная, орущая банда, ни одного русского слова. Одни почти голые, другие в рубахах а ля Толстой и в начищенных до блеска хромовых сапогах. Ингер сияет! Двухметровый Том орет кому-то на ухо, что в английском языке нет слова «коммунистический»… Все много пьют. На столе — датские свечи. Жарко. Ингер целуется сразу с тремя, но больше всех достается Тому. Танцуют рок-н-ролл. Нет, Лилиан сегодня не танцует. Откуда она знает, почему? Английский шоколад? Да, можно еще… Красавчик Том! Как он заигрывает с Ингер! Вернулся маленький веснушчатый англичанин с фотоаппаратом, он сделал много интересных снимков в комнате Венсана. Английский национальный флаг… Ингер ходит по комнате босиком, она совсем пьяная. В руке у нее бутылка виски, она то и дело прикладывается к ней. Роскошная копна спутанных белокурых волос… Она кокетливо подбирает кончиками пальцев подол длинной юбки, все смотрят на ее точеные лодыжки и маленькие, красивые ступни. Красивее Ингер здесь никого нет. Ее тело напоминает весенний цветок. Пьяная Ингер… Она сидит на стуле, обнимая ногами стоящего на коленях Тома. Поставив бутылку на пол, она целует Тома, и он, рыча, впивается в ее шею и грудь. Англичане редко удивляются… Лилиан одна. Совсем одна. Куда еще к черту! Она чувствует голод. Голод любви, голод тепла и общения. Она слишком много курит, будто этим можно заполнить пустоту в душе. Дымом заполнить провал! Выход… Выход! Лилиан мечется в своей неподвижности, поток подхватывает ее, несет вместе со всеми, она больше не сопротивляется, она просто чего-то ждет. Ждет чего-то неизбежного…

В полночь стали пить шампанское.

— А ты что не танцуешь? — весело воскликнула Ингер и потащила Лилиан на середину комнаты.

— С Новым годом, — сказала ей Лилиан, — и пусть сбудутся твои желания.

Они танцевали рядом, почти касаясь друг друга, но каждая — сама по себе.

— И твои желания тоже! — горячо откликнулась Ингер.

— А если мы хотим одно и то же? — впервые за весь вечер улыбнулась Лилиан.

Ингер остановилась.

— Пойдем поговорим, — сказала она и решительно потащила Лилиан к столу.

Они выпили еще, сидя друг против друга.

— Да, я спала с ним, — без всяких предисловий заявила Ингер.

Опустив голову, Лилиан промолчала.

— Я знаю, что ты его любишь, — опять сказала Ингер.

— Как ты можешь это знать? — тихо спросила Лилиан.

— Я знаю, — упрямо повторила та. — Ты думаешь, я ничего не видела? Не видела, как ты смотрела на него? Я все знаю. Ты любишь его. Он такой чудесный… Дэвид…

Припав щекой к столу, Ингер плакала. И Лилиан казалось, что это она сама сейчас так страдает, что это ей так больно. Она взяла Ингер за руку.