— Он выжил?

— Нет.

— Значит не спасли…

— Почему не спасли? Спасли… Я и спас. Не смотрите на меня так удивленно, Алексей. Рассказ еще не окончен. В той маленькой больнице мы снова стали немецкими геологами. Его положили в отдельную палату, и я неотступно находился подле него. «Мишка, ты знаешь, кто это был? — смотрел он на меня широко раскрытыми глазами. — Вампиры, мать их ети! Самые натуральные вампиры!» «Спокойно, — уговаривал я его как врач. — Тебе нельзя волноваться». «Мишка! — шептал он лихорадочно. — Не будь идиотом, Мишка. Я умру, но вся беда в том, что эта тварь меня покусала. Миша, прошу тебя, когда меня не станет, вбей мне в сердце осиновый кол. Не хочу быть вампиром». «Что за бредни?» — говорил я ему, а сам понимал, нет, это далеко не так. От подобного можно с ума сойти. «Вобьешь, Миша? Пообещай». — «Обещаю». Когда «наши» из Берлина приехали, он уже скончался. Я не рыдал, не бился в истерике, и мне разрешили сопровождать его тело до базы. Там, в морге, я присутствовал при вскрытии, опять же, как человек с медицинским дипломом. Если бы не ожоги и следы непонятных укусов, он изнутри был здоров, как бык. Когда паталогоанатомы свою работу завершили, я напросился сам обмыть труп и привести его в порядок, на что получил согласие. Все ушли, и мы остались с ним наедине. Я не взял с собой осиновый кол. Зачем? Мне тоже было известно кое-что о вампирах. Я перекрестился, прошептал молитву, подошел к покойнику и сунул в растерзанную грудную клетку руку. Он открыл глаза и, как живой, посмотрел на меня. Я сказал: «Не дергайся! Дай мне выполнить обещание». Моя ладонь в резиновой перчатке нащупала сердечную мышцу. Рука мертвеца стала медленно подыматься, наверное, чтобы перехватить мою, но я сделал резкое движение и вырвал сердце. Его рука упала, а глаза потухли, теперь они бессмысленно таращились в потолок. После того, как тело было приведено в должный вид, я пошел на речку, там, в укромном уголке, разжег костер и бросил туда свою добычу. Сердце взорвалось, как граната, огнем мне даже опалило ресницы и брови…

Рассказчик смолк, но не хватало финала.

— Так чем дело закончилось? — неуклюже спросил Ал.

Михаил Моисеевич удивленно глянул, но быстро догадался, чего мне хочется.

— Ах, вот вы о чем! — он усмехнулся. — Я вас разочарую.

Жену того партийного босса звали не Клара, и никакой племянницы у нее в жизни не было. Но люди в том краю пропадать перестали.

— Удивительная история.

— Извините за каламбур, Алексей, но хотелось, чтобы она для вас была не удивительной, а убедительной.