— У него что, фабрика по производству старинных зеркал?! — возмущенно спросил Василий Владимирович.

— Или склад, — добавил Михаил Моисеевич и со значением посмотрел на Ала.

Ал согласно кивнул, мол, уже размышлял об этом. Если сказать откровенно, склад антикварных зеркал волновал Ала меньше всего. Точило его душеньку другое, и все думал, что с ним делать, если это другое он обнаружит.

А с конфискованными зеркалами поступили просто, проявив обычную российскую смекалку. Скрутили их стальной проволокой стеклом к стеклу и сунули в сугроб на заднем дворе Конторы. Если что оттуда сможет вылезти, специалисты всегда рядом и как-нибудь разберутся.

Зима в том году в Сибири удалась. За несколько дней их пребывания в сей дальней стороне гости испытали и крутую метель, и бодрящий морозец. До настоящих морозов они, конечно, не дотянули. Морозы, как правило, начинаются ближе к Новому году и гоняют добрых людей до Крещенья, а то и долее.

Собираясь в поездку Ал, конечно, попытался кое-что разузнать об этом крае. Ведь для жителей европейской части России, Сибирь — нечто запредельное и великое, как космос. Не только для москвичей, которые считают, что за Домодедово или Мытищи земли кончаются, и путают Кострому с Калугой. Ой, да что там говорить, простым россиянам с российской географией — сложновато. Ал сам, что греха таить, пока нужда не подперла, Томск и Омск не различал. Читал не только справочную и научною литературу, но и произведения некоторых сибирских писателей, не звезд, типа Астафьева или Распутина, хотя и их тоже. Должен заметить, вот это патриоты! Нет, серьезно! Как начинают родные просторы описывать, чуть ли не на былинный лад переходят. «Эх, Сибирь-матушка, сторона холодная, вьюжная! Носятся над тобой ветра, косят по тебе дожди, а если небо синеет, то бездонно оно до прорвы» и так далее про россыпи звезд в вышине и одиноких, редких огоньках внизу…

Можно, конечно, иронизировать, но возвращаясь к минувшим событиям, так и хочется настроиться на торжественный тон. Мол-де, бывал Ал и в тропиках, и в огромных городах, лазал по горам и спускался в долины, а краше и мощнее края не встречал. Ал же не только до шурина полтораста верст отмахал, он, чай, на своем джипе до середины Сибири доехал, так что его впечатлениям можете верить.

Тут дело в самой стороне, писать о ней приземленно не получается. Она высится и колышется за твоим плечом да диктует те огромные по значению слова, коими о ней повествовать следует.

Вечер был тих и ласков, как нашкодивший кот. Ни дуновения, ни снежинки… Погода словно говорила: «Да, сорвалась маленько с петель, пошалила с забредшим ветром — с кем не бывает, хоть я и холодна, но не надменна, со мной можно запросто погулять, подышать воздухом, расслабиться». Что Ал с Ольгой и собирались сделать, но их планы сразу изменились, как только они вошли в «Соломенный Дворец».