— Господи! — выдохнул он.

Телохранители бросились к нему, и мне пришлось выкрикнуть:

— Нет! — Что-то было в моем голосе такое, отчего они все трое остановились, будто налетев на стену. — Никому нас не трогать! Никому!

Я говорила визгливо, торопливо. Был вполне реальный шанс, что ardeur пойдет по всей комнате, от одного к другому. А нам и без этого хватало проблем.

Мика уже отпустил мою руку. Его руки безжизненно лежали на коленях, но связь была установлена, и касание или его отсутствие уже ни на что не влияли.

Жан-Клод отполз от кровати, медленно, и каждое движение его было грациозным и опасным. Никогда он не выглядел настолько хищным, как в этот момент.

— Жан-Клод, — шепнула я, — не надо.

Но я не могла шевельнуться и смотрела, как смотрит загипнотизированная птичка на подползающую змею, разрываясь между ужасом — и красотой Жан-Клода.

Вдруг в прорезе драпри оказался Ашер. Жан-Клод застыл, но это не была неподвижность старого вампира, в которую они умеют впадать. В нем гудела энергия, как в огромной кошке, готовой броситься.

— Жан-Клод, ты должен уметь контролировать ardeur лучше, чем ты это сейчас делаешь.

Он обнимал себя за плечи, будто хотел ощущать себя на ощупь. Заметив новые лица, он привычным движением встряхнул головой, уронив золотой водопад волос на шрамы, оставив открытой только безупречную часть лица.

— Не могу, — низко и хрипло ответил Жан-Клод.

До сих пор я была в испуге, сейчас он перешел в ужас. Я поглядела на Ашера и увидела его сквозь слой всех случаев, когда мы его касались, сквозь его красоту, и эту красоту я видела и сейчас.

— Помоги нам! — шепнула я.

Ашер покачал головой:

— Если меня тоже затянет, никому не станет лучше.

— Ашер, прошу тебя.